Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич
Шрифт:
Коронация императора Александра II состоялась в 1856 году, в год окончания Крымской войны. Традиционно по такому важному случаю состоялось много высочайших пожалований. Старший брат производит младшего в генерал-лейтенанты, назначает его командиром 1-й гвардейской лёгкой кавалерийской дивизии и почётным президентом Николаевской инженерной академии.
То, что великий князь Николай Николаевич «пошёл высоко в гвардию», видели при дворе многие. Впрочем, сам монарх будущего своего брата не скрывал и от него самого:
— У
— Значит, ваше величество, императрица верно пошутила, что моим уделом остаётся гвардия?
— Да что там пошутила. Считай, Николай, что это дело уже решённое. Вопрос только во времени. Молод ты ещё для главнокомандующего гвардией.
— А как же с инженерной частью армии, ваше величество?
— Твои сапёры пока остаются. А начинать тебе придётся, как я решил, с гвардейской кавалерии.
— Долго мне будет приказано быть на дивизии?
— К годам 27 или 28 переназначу тебя с неё, Николай. Но только опять по гвардии...
Брат-государь своё слово сдержал, год в год. В апреле 1859 года великий князь назначается командиром гвардейского резервного кавалерийского корпуса, созданного словно под него. В августе следующего года производится в инженер-генералы, то есть в полные генералы военных инженеров. В кавалерийских полках по этому поводу шутили-рядили:
— Такого и при Петре Великом не бывало: инженерный генерал во главе всей гвардейской кавалерии...
— Ну и что из этого? Великий князь шеф лейб-гвардии улан с самых пелёнок...
— Ничего, сдюжит. По Севастополю его помню, батареи строил что надо. И кавалерию обустроит не хуже...
— Да он природный кавалерист, наш великий князь-то. Посмотреть любо, как на коне сидит в манеже.
Великому князю приходилось заниматься не только военными делами. Накануне 1861 года он оказался в семье Романовых одним из тех, кто безоговорочно поддержал императора Александра II в его решении отменить крепостное право в России. Суть решения сводилась к следующему:
— Лучше отменить крепостное право сверху, чем ждать, когда оно будет отменено снизу.
Эти слова, произнесённые 30 марта 1856 года на собрании представителей московского дворянства, потом не раз звучали в Зимнем дворце, в узком семейном кругу Романовых. Великий князь Николай Николаевич-Старший оказывался в силу своего положения непременным участником подобных дискуссий, в которых участвовали и другие братья Николаевичи — Константин и Михаил.
Главными доводами в пользу отмены крепостного права у братьев государя были следующие:
— Не один десяток губерний охвачен аграрными волнениями крепостных крестьян
— На царское имя идут сотни так называемых «записок» с мест о необходимости крестьянской реформы: оставлять их без ответа нельзя.
— За ликвидацию крепостничества теперь выступают не только общественные деятели либерального толка, но и довольно умеренных взглядов из числа убеждённых монархистов.
— Подавляющее большинство помещиков не желают расставаться со своими крепостными душами, что неизбежно ведёт к опасной конфронтации в деревне.
— В помещичьих хозяйствах падает урожайность хлебов: крепостные крестьяне отбывают барщину всё хуже и хуже. Это обстоятельство неизбежно сказывается на валовом сборе зерна, главной российской экспортной статье.
— Подпольная организация «Народная воля» пытается использовать в своих целях, пока ещё не переходя к террору, крестьянский вопрос...
Сам же Николай Николаевич-Старший своих семейных оппонентов старался убедить такими словами:
— Недоброжелатели династии и здесь и за границей называют нас, Романовых, главными помещиками-крепостниками.
— Но мы же не владеем поместьями с тысячами крепостных душ, как Румянцевы и Разумовские.
— Вот то-то и оно. У нас последней великой помещицей была Екатерина Великая. Слава Богу, что она раздарила своим фаворитам столько крепостных.
— Почему же, Николай Николаевич, слава Богу?
— А потому, что нынешний мужик-бунтарь идёт жечь поместья не Романовых, а Разумовских и Румянцевых. Мы сегодня не враги крестьянства.
— Но дворянство опора монархии. Если оно встанет против неё, что тогда?
— Не встанет. Сегодня наше дворянство в своей массе служилое — офицерство и чиновники, не имеющие своих крепостных душ.
— Но рабство же процветает и в Америке, и в колониях?
— Вот за это-то и обличает нас Европа. К тому же мы с отменой права крепости на крестьянские души мало теряем.
— Как это мало?
— А так, что большая часть наших пахарей-мужиков — или люди вольные, или состоят в ранге государственных крестьян...
Александр II подписал высочайший Манифест и «Положение», возвещавшие об отмене крепостного права 19 февраля 1861 года. Великий князь тогда выразил смысл исключительной важности государственного акта в таких словах:
— Мы, Романовы, вместе с крестьянскими душами раскрепостились нравственно...
Венценосному старшему брату Николай Николаевич мог в те февральские дни доложить:
— В моём подшефном лейб-гвардии Сапёрном батальоне лица нижних чинов необычайно веселы и приветливы, ваше величество.
— Манифест всем знаком?
— Да, он прочитан даже для тех солдат, что в тот день стояли в караулах или были на хозяйственных работах.
— Что говорят нижние чины обо мне?