Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич
Шрифт:
— Чем? У меня кавалерии одна дивизия, а весь крепостной четырёхугольник забит казаками.
— Пока русские заняты Плевной, следует совершить форсирование Дуная.
— В Рущуке и Силистрии на это дело нет даже лодок. А Дунай-река у нас отнята ещё в начале войны.
— Надо идти на выручку Осман-паше. Он ждёт. Пока не поздно.
— Уже поздно. Князь Николай меня к Плевне не пустит. Не пустил же он через Шипкинский перевал Сулейман-пашу...
...Султанские уполномоченные поспешили в Адрианополь, чтобы там начать переговоры о перемирии с русским главнокомандующим. Право на их ведение он имел загодя от императора Александра II. При первой встрече посланцы
— Ваше оружие победоносно, ваше честолюбие удовлетворено. Турция погибла. Мы принимаем всё, что вы желаете...
Переговоры о перемирии между Россией и Турцией состоялись быстро. 19 января 1878 года в городе Адрианополе был подписан протокол о принятии «Предварительных оснований мира». Он гласил:
«Ввиду предстоящего заключения перемирия между воюющими армиями русскими и оттоманскими, их превосходительства Сервер паша, министр иностранных дел Высокой Порты, и Намик-паша, министр двора е. и. в-ва султана, прибыли в Главную квартиру е. и. выс-ва вёл. Князя Николая Николаевича, главнокомандующего русскою армиею, снабжённые полномочиями Высокой Порты. Предложенные е. и. выс-вом вёл. Князем от имени е. и. вел-ва государя императора всероссийского основания мира, по принятии их турецкими уполномоченными, были с общего соглашения изложены в следующих выражениях:
1. Болгария, в пределах, определённых большинством болгарского населения и которые ни в каком случае не могут быть менее пределов, указанных на Константинопольской конференции, будет возведена в автономное княжество, платящее дань, с правительством народным, христианским и туземною милициею. Оттоманская армия не будет более там находиться.
2. Независимость Черногории будет признана. Увеличение владений, соответственное тому приращению, которое отдала в её руки судьба оружия, будет за нею утверждено. Окончательные границы определятся впоследствии.
3. Румыния и Сербия будут признаны. Первой из них будет назначено достаточное поземельное вознаграждение, а для второй проведено исправление границ.
4. Боснии и Герцеговине будет даровано автономное управление с достаточным обеспечением. Подобного же рода преобразования будут введены в прочих христианских областях Европейской Турции.
5. Порта примет обязательства вознаградить Россию за её издержки на войну и за потери, которыми она должна была себя подвергнуть. Способ сего вознаграждения — деньгами, либо поземельною уступкою, либо чем иным, будет определено впоследствии. Е. в-во султан войдёт в соглашение с е. в-вом императором всероссийским для сохранения прав и интересов России в проливах Босфорском и Дарданелльском.
Немедленно будут открыты переговоры в Главной квартире е. и. выс-ва вёл. князя главнокомандующего между уполномоченными двух правительств для установления предварительных условий мира.
Как только настоящие основания мира и условия о перемирии будут подписаны, последует приостановление неприязненных действий между воюющими армиями, включая румынскую, сербскую и черногорскую, на всё время продолжения переговоров о мире. Главнокомандующие обеими армиями в Азии немедленно будут о том уведомлены для заключения между ними перемирия, которое равномерно приостановит военные действия. Императорское оттоманское правительство даст приказание оттоманским войскам очистить,
В удостоверии сего настоящий протокол был составлен и подписан в двух списках в Адрианополе 19 января 1878 г.
Подписали: Николай, Сервер, Намик».
Подписывая протокол о принятии «Предварительных оснований мира», великий князь Николай Николаевич Романов вряд ли мог предположить, что победа русского оружия, утверждённая Сан-Стефанским миром, вскоре будет сильно «урезана». Но в те дни ещё никто не знал о Берлинском мирном конгрессе, столь бесславном для российской дипломатии.
Часть третья
ВЕНЕЦ СЛАВЫ
Разговор об этом зашёл ещё при отъезде императора с театра военных действий. Каких-то разночтений в том, как поощрить каждого солдата и казака, матроса и ополченца, волонтёра и сестру милосердия, не было. Государь тогда сказал младшему брату, остававшемуся в Болгарии командовать русской армией:
— Война заканчивается и пора подумать о людях, в ней участвовавших. О том, как их наградить за доблесть и ревность в службе.
— Ваше величество, в наших полках по нескольку десятков Георгиевских кавалеров.
— Это хорошо. Сам не раз слышал от нижних чинов, что они называют Знаки отличия военного ордена солдатскими Егориями. Да так ласково, что нет слов передать.
— Со времён Екатерины Великой кавалеры Святого Георгия — наши российские герои. И в нашей семье их немало, ваше величество. Это одна из тех нитей, что роднит нас с народом.
— Согласен. Да, брат, будет плохо, если кто-нибудь из солдатушек, особенно увечных, вернётся домой без заслуженной боевой награды за эту войну.
— Ваше величество, таких людей будет немало и среди младших офицеров последних пополнений.
— Значит, нам надо загодя подумать об особой медали за эту войну, за свободу, принесённую болгарской земле.
— Медаль будет для всех, ваше величество?
— Для всех, кто внёс свою лепту в победу. Без различия чинов и сословий. Будь то великий князь или самарский врач-волонтёр.
— Как скоро ждать наградную медаль?
— Постараюсь поторопить это важное дело. По приезде в столицу дам поручение военному министру и медальерам, в первую голову графу Фёдору Толстому...