Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич
Шрифт:
Путь на Софию был под присмотром генерал-майора кавалерии Лошкарёва. Но он всё же просмотрел два транспорта с провиантом, которые смогли пройти в осаждённую Плевну после того, как кольцо вокруг неё после третьего штурма «ужалось».
Главнокомандующий обсудил проблему Софийского пути с генерал-лейтенантом Гурко, который только-только вступил в командование войсками гвардии:
— Иосиф Владимирович, все полки прибыли к вам?
— Точно так, ваше высочество.
— Сколько теперь сил под вашим начальством?
— Отряд
Гвардейцы рвутся в бой, так что прошу поставить передо мной задачу на самые ближайшие дни, ваше высочество.
— О том я и хочу с вами говорить, Иосиф Владимирович. Смотрите на карту. Видите Софийское шоссе?
— Вижу. Ваши штабные отметили на нём от Плевны до Софии три турецкие крепости, два Дубняка и Телиш.
— Они самые. Крепко стерегут наш путь в забалканскую Софию. Надо крепости брать до того, как падёт Плевна.
— Будем, ваше высочество.
— Начать надо с Горного Дубняка.
— А что турки в нём держат, известно?
— Да, данные вполне точные. Четыре тысячи пехоты, с полтысячи кавалерии и всего четыре орудия. Но позиции у них сильные, горные.
— Фортеции созданы крепкие?
— По последним сведениям, полученных от болгар, в Горном Дубняке два редута, расположенные в кольце окопов. То есть там османов голыми руками и на «ура» не возьмёшь.
— Гвардия, ваше высочество, Дубняк возьмёт в один день. Это для неё дело чести.
— Так объявите по гвардии, Иосиф Владимирович, что для неё первый бой на болгарской земле есть дело чести...
Гурко перед штурмом побывал лично во всех полках, батареях, лейб-гвардии Сапёрном батальоне. Беседовал с офицерами, с нижними чинами. Обращаясь к солдатам, говорил:
— Помните, ребята, что вы гвардия русского царя и что на вас смотрит весь крещёный мир...
— Турок стреляет издалека и много. А вы стреляйте, как вас учили, умной пулей, редко, но метко...
— Когда придётся идти в штыки, турка дырявьте смело. Товарищу в рукопашной подсобляйте...
— Знайте, нашего «ура» враг не выносит...
— На вас, гвардейцы, государь император не жалеет милостей. Вы излюбленные, балованные дети русского царя. Вот вам минута доказать, что вы достойны этих милостей...
Генерал-лейтенант Гурко (солдаты любовно называли его «Гурка») повёл на Горный Дубняк не весь свой отряд, а только 20 батальонов пехоты, 6 эскадронов кавалерии и 48 орудийных расчётов. Удар должен был наноситься одновременно тремя штурмовыми колоннами — с севера, востока и юга. Западное направление было у турок тыловым.
Перед выходом на линию атаки батальонные командиры полков лейб-гвардии напутствовали своих бойцов:
— Шапки долой! В добрый час, братцы. Не посрамите своих дедов, бородинских героев!
Солдаты размашисто и неспешно крестились. Потом звучала новая команда батальонного полковника:
— Шапки
Атака началась в 8 часов утра 12 октября. Перед началом приступа Гурко объявил командирам колонн штурмовой сигнал:
— Сигналом идти вперёд будут три батарейных залпа. Их даёт правая колонна.
Эта колонна первой устремилась с севера на Горный Дубняк. Но две другие штурмовые колонны по разным причинам замешкались, и потому общей атаки не получилось, что и привело к излишним потерям в людях. Турки встретили русских губительным огнём, но те всё же к 12 часам дня взяли Малый редут и окружили Большой редут. Ворваться в него с ходу не удалось.
Атакующие продвинуться к Большому редуту под огнём не смогли и залегли на подступах к нему. Гвардейцы в одиночку и небольшими группами, перебежками стали накапливаться во рву перед редутом, в мёртвой зоне. К 18 часам вечера там набралось уже довольно много людей. С наступлением сумерек начался новый штурм Большого редута, который продлился всего полчаса.
Остаток турецкого гарнизона Горного Дубняка выбросил белые флаги. Всего сдалось в плен 2300 человек. Бежать по Софийской дороге удалось только очень немногим.
13 октября дежурный адъютант около трёх часов ночи разбудил главнокомандующего. Тот сразу понял, что получена какая-то важная новость. Генерал-лейтенант Гурко докладывал срочной депешей о большой победе: взят Горный Дубняк. Уже в семь часов утра великий князь отправился с Непокойчицким осмотреть турецкую позицию и поблагодарить за её «ниспровержение» войска гвардии.
На берегу реки Вид, в небольшом болгарском местечке, им встретился перевязочный пункт гвардии, охраняемый лейб-гвардии московцами. Николай Николаевич обошёл палатки с ранеными и только после отправился осматривать поле боя, усеянное неубранными ещё телами убитых. О том, насколько ожесточённой оказалась схватка за Горный Дубняк, говорили предварительные данные о потерях полков, ходивших в лобовые атаки.
Всего насчитали 28 убитых, 104 раненых и 23 контуженных генерала, штаб- и обер-офицеров, а нижних чинов — около 900 убитых и около 2400 раненых.
Особенно впечатляли потери лейб-гвардии Егерского полка, бравшего Телишский редут: 26 офицеров и 935 нижних чинов.
Лейб-гвардии Гренадерский полк потерял 29 офицеров и 842 нижнего чина, лейб-гвардии Павловский — 19 офицеров и 724 нижних чина. Меньше всего урон понёс лейб-гвардии Московский полк — 18 офицеров и 693 нижних чина. Но в бою от него участвовало только три батальона...
Телиш был взят на следующий день, то есть 13 октября. Гурко, удручённый большими людскими потерями при взятии редутов в Горном Дубняке, решил взять Телишский редут «артиллерийской атакой». Она длилась шесть часов. Огонь вёлся из 72 орудий, на каждое из которых предусматривался расход до ста снарядов.