Фельдмаршалы Победы. Кутузов и Барклай де Толли
Шрифт:
«1) Знать свое место в шеренге и в ряду и людей, стоящих впереди, позади и по обеим сторонам.
2) Ни в коем случае не отрываться от этих людей, даже в рассыпном строе не терять их из вида.
3) Учить только нести ружье на плече, правильно заряжать, стрелять и действовать штыком.
4) Учить поворотам и маршировать фронтом, взводами по отделениям и нужным построениям; не искать в марше красоты и ограничиться тем, чтобы люди ступали в ногу».
Создание войск подобного рода и в таких масштабах было новым явлением в военной практике того времени.
Дворянство, купечество, мещане и простой люд горели желанием защитить столицу. Однако одного энтузиазма было мало. Поэтому во всем, что касалось организации ополчения, его
Особенно много хлопот доставляло Кутузову вооружение и размещение ополченцев в освободившихся казармах петербургского гарнизона. Бюрократическая система работала на славу, отнимая уйму времени. Для получения ружей из петербургского арсенала следовало направить прошение из военного министерства в императорскую канцелярию, оттуда в походную канцелярию к царю, а затем оно шло в обратном порядке.
Тем не менее задача эта была решена успешно. Вскоре, с исполнением торжественного ритуала, каждому ратнику было вручено ружье, а конным и артиллеристам — сабли или тесаки. [134] По настоянию Кутузова повелением царя для каждой из дружин были изготовлены также ополченские знамена — белые, полотняные, с красным крестом посередине и надписью по обеим сторонам: «Сим знаменем победиши». Ритуал вручения знамени, освящения его и присяга должны были поднимать дух воинов. Головной убор ратника украшался металлическим четырехугольным крестом. Непременным атрибутом экипировки был также кушак. В таком виде, посотенно, ополченское войско гордо маршировало по Невскому.
134
Тесак — рубяще-колющее холодное оружие. Состоял из короткого клинка и рукоятки.
Кроме пешего ополчения создавались также два конных полка и ополченская артиллерия. Лошади поставлялись из господских конюшен. На собранные средства формировались дружинные обозы.
Немало хлопот доставил подбор начальствующего состава ополчения. Впрочем, офицеров, оказавшихся по тем или иным причинам вне армии, было в столице предостаточно. Трудность состояла в другом — в оценке их способностей и определении соответствующих для них должностей. Исключительное старание и ревностное отношение к делу проявил сподвижник Кутузова по ополчению, его помощник Александр Александрович Бибиков, сын брата Екатерины Ильиничны — Александра Ильича. Рано оставшийся без родителей, он нашел покровительство в семье Михаила Илларионовича. Этот образцовый и храбрый офицер еще в 1789 году «за вступление первым в ретраншемент [135] под Кири» был пожалован крестом Святого Георгия IV класса, а за сражение при Роченсальме получил золотую шпагу.
135
Ретраншемент — вспомогательное фортификационное сооружение второй линии укреплений в крепостях.
Карьера Бибикова-младшего чем-то напоминала о служебных невзгодах самого Кутузова. Он то чрезвычайный посланник и полномочный министр царского двора в европейских государствах, то сенатор, то скромный начальник захолустной уездной полиции. Возглавив поначалу первый отряд петербургских
Лето 1812 года выдалось для петербуржцев неспокойным. Французы, неистово рвавшиеся к Москве, находились и вблизи Петербурга. Император, обеспокоенный положением дел, снова требует эвакуации. «…Но не менее того, как я прежде писал, все меры к увозу из Петербурга всего нужного необходимы и времени терять не следует», — повелевал он. Атмосфера в столице была напряженной. На глазах у многочисленной публики сокровища Эрмитажа упаковывались в ящики и на баржах отправлялись в Петрозаводск.
Повсюду царило «превеликое возбуждение народа». В ополчение шли целыми семьями. В дружину полковника Чернова пришли трое родных братьев-мастеровых. Купец Поярков, не имея средств на вспомоществование, привел в ополчение единственного сына. «Велики были и пожертвования. Кто отдавал деньги и драгоценности, кто отказывался от получения жалованья и столовых денег, обращая их на нужды казны». В скором времени сумма пожертвований, собранная экономическим комитетом петербургского ополчения, составила более четырех миллионов рублей.
Волна патриотизма охватила театры столицы. Там шли представления об Александре Невском и Дмитрии Донском, о Минине и Пожарском.
Появился спектакль «Ополчение» и балет «Любовь к Отечеству». На сцену вновь вышел восьмидесятилетний актер Иван Афанасьевич Дмитриевский, бывший некогда кумиром петербургской публики. Теперь это уже был «престарелый инвалид, шедший жертвовать государству драгоценные вознаграждения службы, трудов и крови — солдатские медали, украшавшие его грудь, в молодости геройскую, а ныне уже бессильную, но еще пламенеющую любовью к России».
Зрелище было великолепным. Публика, зачарованная игрой замечательного артиста, приходила в неистовство.
Не меньшее впечатление производил и балет. «Одно появление знамени с надписью „За отечество“ возбуждало слезы и неумолкаемые рукоплескания». Впрочем, публика рукоплескала не только актерам, но и предводителю петербургского ополчения генералу Кутузову, бывавшему в театрах. Екатерина Ильинична, как будто предчувствуя, что проводит с мужем последние дни в их жизни, постоянно просила сопровождать ее на спектакли.
Разумеется, не все шло гладко и просто. Некоторые из дворян, вступив в ополчение, предавались «пьянству и гульбе», а кое-кто из купцов в связи с возросшим спросом на оружие в несколько раз повысил на него цены. Генералу Кутузову пришлось наводить должный порядок среди офицеров и увещевать не в меру предприимчивых торговцев.
Однако вернемся к делам Кутузова — командующего сухопутными и морскими силами, в Петербурге, Кронштадте и Финляндии находящимися.
Располагаясь во втором эшелоне войск, обороняющих петербургское направление, части Нарвского корпуса в короткое время подготовили прочную оборону на ближних и дальних подступах к столице. Они представляли совместно с ополчением внушительную силу, не считаться с которой Наполеон не мог. Уже в это время некоторые из подчиненных Кутузову частей были направлены на усиление корпуса Витгенштейна, прикрывавшего петербургское направление от наседавших на него корпусов Удино, Макдональда и Сен-Сира.
Понимая, что в критической обстановке все силы петербургского направления должны быть слиты воедино, генерал Кутузов уделял сбору информации особое внимание, ему было важно знать детальную обстановку, складывающуюся перед Витгенштейном. С Петром Христиановичем Витгенштейном — человеком незаурядных воинских дарований — Михаил Илларионович был знаком еще во время пребывания в должности директора кадетского корпуса. Тогда молодой, отличившийся при взятии Дербента офицер прибыл в Петербург с известием о победе и ключами от крепости. При Павле I, попав под «высочайший гнев», Витгенштейн был «уволен от армии без прошения в отставку». Оказавшись впоследствии снова на службе, он сделал заметную карьеру.