Фемистокл
Шрифт:
Гиппократ глубоко почитал своего отца, который оставил ему неслыханное по тем временам богатство в пятьдесят талантов серебром. Вот почему своему первенцу Гиппократ дал имя Панэтий.
Исконная афинская аристократия какое-то время сторонилась пригретых Писистратом чужеземцев, которые не отличались благовоспитанностью и не имели родовых святилищ в черте города. Однако с течением времени чужаки освоили местный аттический диалект и обрели родственные связи в среде коренных афинян, а некоторые даже показали себя отважными защитниками своего нового отечества. Всё это сгладило многие углы и противоречия в гражданском коллективе Афин. Тем более что после падения тирании Писистратидов постоянная угроза внешних вторжений вынуждала афинян откладывать внутренние
Если отец до самой смерти так и не смог избавиться от клейма грабителя и морского разбойника, то сын, благодаря своему богатству и умению ладить с людьми, имел немало друзей среди афинской знати. Ему посчастливилось взять в жены девушку древнего афинского рода Филаидов, из которого происходил прославленный Мильтиад, победитель персов при Марафоне. Сын Гиппократа, Панэтий Младший, слыл человеком основательным, избегающим любых крайностей и неопределённостей.
Когда Фемистокл сложил с себя полномочия архонта-эпонима, начались очередные выборы государственных магистратов на будущий год. Неожиданно в архонты-эпонимы прошёл Панэтий, сын Гиппократа.
Зенодот, ставленник эвпатридов, в очередной раз провалился на выборах. Многие из афинской знати проголосовали за Панэтия, который при своём богатстве был совершенно незаносчив, в отличие от Зенодота. Народ же, видя, что Фемистокл и его сторонники рьяно поддерживают Панэтия, отдал последнему свои голоса из желания досадить эвпатридам. Последние поначалу тешили себя надеждой, что Панэтий постарается свернуть морскую программу Фемистокла.
Эвпатриды без промедления начали действовать в этом направлении, настраивая Панэтия против Фемистокла. Но все усилия их оказались напрасными, ибо Фемистокл, обладавший смекалкой и прозорливостью, ещё до начала выборов сумел привлечь Панэтия на свою сторону.
На первом же заседании в пританее Панэтий объявил, что построенных Фемистоклом военных кораблей недостаточно и надо заложить ещё семьдесят триер. Только тогда Афинам будет обеспечено полное господство на море.
Обсуждение этого вопроса было перенесено в народное собрание.
Эвпатриды, догадываясь, что Панэтий внёс своё предложение с подачи Фемистокла, делали все, чтобы убедить народ в ненужности и бессмысленности затеваемого дела.
– Вдумайтесь, граждане афинские, - говорил Зенодот.
– У нас уже построено и опущено на воду сто тридцать триер. Флот Эгины насчитывает около сорока боевых кораблей. Столько же триер имеет Коринф. Даже если коринфяне и эгинцы объединят свои морские силы, чтобы объявить нам войну, то и тогда наше превосходство на море будет подавляющим. Зачем же обременять нашу отнюдь не богатую казну тратами на новые корабли, если уже в настоящее время с афинским флотом не может сравниться ни одно государство Эллады? Не лучше ли употребить деньги из казны на строительство дорог в Аттике и на разработку серебряных рудников? На мой взгляд, к войне на море Афины подготовлены как нельзя лучше.
– Это только на твой взгляд, Зенодот, - отвечал Фемистокл, поднимаясь по ступенькам на возвышение для ораторов. Он дал знак архонтам, что берет слово.
– Ныне афиняне обезопасили себя от враждебных эгинцев и коринфян, это верно. Однако под небом Ойкумены [64] существует гораздо более сильное государство, нежели Коринф и Эгина, вместе взятые. От него исходит угроза порабощения не только для Афин, но и для всей Эллады. Это - Персия!
Произнеся последнюю фразу, Фемистокл повысил голос и указал рукой на восток.
[64] Ойкумена– так древние греки называли весь обитаемый мир.
– Пустые страхи, Фемистокл.
– Зенодот небрежно махнул рукой. Он явно не собирался сдаваться.
– Персы едва унесли ноги из-под Марафона! Незачем вспоминать о варварах, ибо они больше не сунутся в Элладу.
Аристократы поддержали Зенодота
– Быть может, если бы царём персов оставался Дарий, терпевший в Европе сплошные неудачи, то угроза была бы не столь явной, - возразил Фемистокл.
– Но Дарий умер, а его сын Ксеркс, судя по всему, значительно превосходит воинственностью своего покойного родителя. Я тоже поначалу полагал, что Ксеркс увязнет в азиатских делах, подавляя восстания египтян и вавилонян. Но вот восстания подавлены, азиатские скифы усмирены. Персы вдруг принялись свозить в свои фракийские крепости муку и фураж для лошадей сотнями тысяч мер. Зачем?
Зенодот пожал плечами:
– По всей видимости, Ксеркс вознамерился продолжить завоевание Фракии, ведь ещё не все тамошние племена покорились персам. А может, готовится к походу на европейских скифов, обитающих за рекой Истр [65] .
– Я не согласен с твоими доводами, Зенодот, - заметил Фемистокл.
– Но я не стану спорить с тобой по этому поводу, лучше спрошу тебя вот о чём. Ответь мне, зачем персы прокладывают канал для морских судов на мысе Актэ?
[65] Истр– древнее название Дуная.
Видя, что Зенодот озадаченно молчит, Фемистокл прошёлся по широкой площадке для ораторов, намеренно затягивая паузу.
Несколько тысяч афинских граждан, собравшихся в этот день на Пниксе, затихнув, ожидали, что ответит Зенодот. Многие из них знали, что персы складируют во Фракии огромные запасы зерна и муки. Афинянам было ведомо и то, что персы согнали на строительство канала в восточной части полуострова Халкидика тысячи людей из окрестных эллинских городов. Это были явные приготовления к войне. Ходили слухи, что Ксеркс намеревается повторить поход в Скифию по примеру своего отца. Но тогда зачем персам понадобился канал на мысе Актэ?
– Возможно, Ксеркс просто пожелал превратить мыс Актэ в остров, - наконец промолвил Зенодот раздражённо.
– Обычное варварское тщеславие! Только восточному деспоту могла прийти в голову такая нелепая и бессмысленная затея!
– Нет, Зенодот, это далеко не бессмысленная затея, - возразил Фемистокл.
– Ксеркс вовсе не из пустого тщеславия бросил тысячи людей на рытье канала у одного из мысов Халкидики. Могу тебе напомнить, что при царе Дарии персы воевали во Фракии и их флот во время движения вокруг мыса Актэ был застигнут сильнейшим ураганом. Во время шторма больше трёхсот персидских кораблей разбились о прибрежные скалы у горы Афон. Ведь из-за сильных северо-восточных ветров море у берегов Халкидики неспокойно с весны до осени. Вдобавок у мыса Актэ сходятся два течения, образующие мощнейшие водовороты. Персы этого не знали и жестоко поплатились. Канал, который сооружают по приказу Ксеркса на полуострове Актэ, позволит персидскому флоту без помех пройти из Фракийского моря в Сингский залив. Это означает, что Ксеркс имеет намерение двинуться в поход не на север, против европейских скифов, а на запад. Если учесть, что во Фракии владения персов простираются до реки Стримон, от которой рукой подать до Македонии и Фессалии, то становится очевидным - Ксеркс ведёт подготовку к вторжению в Элладу.
Народное собрание взорвалось криками. Доводы Фемистокла его согражданам показались настолько убедительными, что при голосовании предложение Панэтия о строительстве семидесяти новых триер было одобрено подавляющим большинством.
Отпраздновать успех Фемистокл и его друзья собрались в доме у Панэтия вечером того же дня.
В сближении с Фемистоклом последний преследовал свою выгоду. Дело в том, что отец Панэтия занимался добычей золота во Фракии и на реке Стримон, где ещё со времён Писистрата афиняне имели земельные владения. Копи на реке Стримон были полны золотоносных жил. Когда персы при царе Дарии завоевали все Фракийское побережье, то афиняне лишились своих золотых рудников.