Фенечка для фиолетовой феи
Шрифт:
– Уфология? А что это? – спросила Ира.
– Наука об НЛО – неопознанных летающих объектах.
– Ой! А вы верите в НЛО? – тут же спросила заинтересовавшаяся Сыромятникова.
– Об НЛО поговорим завтра, а сейчас – немедленно спать! Ведь завтра рано вставать!
– Заснешь тут, как же! – пробубнила Ирка-Сырок. – Духи, ведьмы… «Вия» зачем-то вспомнили… Ни за что теперь не засну.
– Мам! – Ксения опять усадила поднявшуюся было маму на диван. – А ты когда-нибудь гадала в Крещенье… ну… с зеркальным коридором?
– Нет,
– Нет, – тяжело вздохнула Ира. – Вы не сможете. Тут такое дело… что никто не сможет… Полная безнадега…
– Безответная любовь?
– Вроде того…
– У кого? – строго спросила мама, с подозрением глядя на Ксению.
– Да не у нее, – еще тягостнее вздохнула Сырок.
– У тебя, значит, – с некоторым облегчением констатировала мама.
– Ну да…
– Не стоит об этом говорить так безнадежно, Ира. Все в жизни может диаметрально поменяться местами. А если даже и не поменяется, то, возможно, потом, в будущем, ты будешь вспоминать это время как самое счастливое в жизни.
– Это еще почему? – удивилась Ирка.
– Потому что любить – прекрасно! А когда любовь неразделенная, то сила чувств настолько велика, что она вообще никогда не забывается. И между прочим, – мама назидательно подняла палец вверх, – может больше и не повториться.
– Вы правы только в том, что с силой чувств у меня все в порядке. А вот чтобы такое несчастье со мной еще раз повторилось, я совсем не хочу.
– Ты потом еще вспомнишь меня, милая моя девочка. Вот увидишь!
Глава 14
Тест на дружбу, тест на любовь
На следующий день Ксения в школу не пошла. Посмотрев с утра на свои пегие волосы, она решила для начала посетить парикмахерскую и остричь их как можно короче. Но Ирка-Сырок заявила, что прогуливать больше не желает, поскольку ей надо держать руку на пульсе происходящих в классе событий. Это тем более важно, что мама Ксении вчера предположила, что все еще в ее жизни может перемениться. Главное, не пропустить что-нибудь «диаметральное». Она взяла рюкзачок Ксении, чистые тетради и отправилась в школу одна.
После стрижки Ксения все же решилась еще раз окрасить волосы. Молодая симпатичная парикмахерша посоветовала ей, какую краску лучше купить, чтобы цвет волос приблизился к ее натуральному. Дома Ксения, преодолевая отвращение к этой процедуре, еще раз окрасила волосы, отгладила стального цвета блузку и начала отпаривать самые скромные черные брюки. И тут из школы явилась Сыромятникова.
– Ну, каков пульс у 9-го «В»? – спросила ее Ксения. – Не частит?
– У 9-го «В» в норме, а у
– Почему? Что еще случилось? – Ксения отставила в сторону утюг.
– Я призналась Инессе…
– В чем? – У Ксении опять похолодело в животе.
– Сказала, что это я наставила лишних отметок в журнал.
– Зачем?
– Затем, что это действительно сделала я.
– И она поверила?
– Представь, сразу же.
– И что же теперь будет? Неужели тебя исключат? Ты ненормальная! Я завтра все ей объясню…
– Не исключат…
– Но ведь она же говорила!
– Пугала. Приемчики у наших педагогов, прямо скажем, неслабые! Она сказала, что всегда знала, что это не твоя работа, и хотела, чтобы мы сами признались. Чтобы нам, значит… жаль тебя стало, оттого что ты понесешь незаслуженное наказание. Потом долго нудела, мол, верила в нас, знала, что в 9-м «В» подлецов нет и мы просто иногда по молодости ошибаемся. Ну и еще много-много всякой другой ерунды говорила.
– И тебе тут же стало очень приятно, что Инесса о тебе так хорошо думала?
– Ты очень много остришь, Золотарева. И не по делу, между прочим. А мне и вправду тебя стало жалко. В общем, подумала я: сама такое заварила, мне и расхлебывать! А то нечестно получается…
– Но ведь двойки-то я сама себе ставила!
– А кто тебя подучил?
– Хорошо! А как же журнал? Инесса говорила, что это документ… что он теперь испорчен…
– Все за нас с тобой решили. Те, у кого лишние «пятерки» с «четверками», напишут по какому-нибудь рефератику, чтобы отметки не зря стояли. А вам рядом с лишними «парами» поставят по пятерке, будто бы вы неудовлетворительные отметки пересдали… Знаешь, это все равно что соединить плюс и минус – получается полное ничто. До обидного просто. А я, можно сказать, жизнью рисковала!
– А правда, Ир, как ты умудрилась?
– Лучше и не спрашивай! Врать пришлось всем подряд. Даже неохота рассказывать.
– Не представляю, кому что можно соврать, чтобы журнал заполучить.
– Неопытная ты, Золотарева, как я погляжу. Пришлось Инессе соврать, что директриса просила меня срочно журнал принести.
– И она не спросила, зачем?
– Конечно, спросила.
– А ты?
– А я сказала, что она хочет посмотреть телефоны родителей, которые работают в «Стройполимере».
– Зачем?
– Вот и Инесса спросила: «Зачем?», а я сказала, что Алевтина хочет там заказать линолеум для актового зала.
– Ну ты, Ирка, даешь! А если бы Инесса начала директрису расспрашивать про «Стройполимер» и линолеум?
– Я же говорила, что рисковала, хотя и не очень сильно. Я однажды слышала разговор нашей классной с Алевтиной про этот линолеум и про родителей, которые работают на «Стройполимере».
– Знаешь, Сыромятникова, я не устаю тобой восхищаться, – заявила Ксения. – В тебе что-то от Остапа Бендера есть. Хорошо еще, что все благополучно закончилось.