Феникс, что в Аризоне
Шрифт:
– Ну настоящие молодцы!"
– Здорово, - вздохнул Виктор.
– Хороший рассказ. Хотелось бы мне стать воином...
– И мне тоже, - сказал Томас.
Виктор сидел за кухонным столом. Он считал и пересчитывал свои сто долларов. Чтобы съездить в Феникс и вернуться назад, этого было мало. Так что без Томаса Разжег Костер ему не обойтись. Виктор засунул сто долларов в бумажник и открыл наружную дверь - на крыльце сидел Томас.
– Здорово, Виктор, - сказал Томас.
– Я знал, что ты меня позовешь.
Томас
– Я поднакопил немного денег, - сказал Томас.
– Хватит нам двоим добраться до места. А обратная дорога - на тебе.
– У меня вот сто долларов. И после отца остался счет в сберегательном банке, можно будет получить.
– А много там на счете твоего отца?
– Хватит. Несколько сотен.
– Порядок. Когда едем?
В пятнадцать лет, когда они давно уже перестали дружить, между ними однажды произошла драка. Вернее, дрался Виктор, он напился и стал избивать Томаса ни за что ни про что. Остальные индейские ребята столпились вокруг и смотрели. Там был Младший Брат, были Лестер и Сеймур и много кто еще.
Он так бы, наверное, и забил Томаса насмерть, если бы его не остановила проезжавшая мимо Норма Много Коней.
– Эй, ребята!
– заорала она и выскочила из машины.
– Оставьте его немедленно!
Будь это кто другой, даже и мужчина, индейские ребята наплевали бы на такую попытку вмешательства. Однако Норма - другое дело. Норма - воительница. На ее стороне сила. Она могла схватить любых двоих парней и стукнуть головами так, что черепушки вдрызг. И хуже того - она бы отволокла их всех в какой-нибудь первобытный вигвам слушать россказни какого-нибудь занюханного старого вождя.
Индейские ребята разбежались, и Норма подошла к Томасу и подняла его с земли.
– Эй, юнец, ты как, в порядке?
– спросила она.
Томас показал большим пальцем, что да.
– Чего они всегда к тебе пристают?
Томас потряс головой, закрыл глаза, но ничего к нему не пришло - ни музыка, ни слова. Хотелось только домой, тянуло лечь в постель, и пусть сны нашептывают ему свои рассказы.
В самолете в туристическом классе Томас Разжег Костер и Виктор сидели бок о бок. Третьей, у окошка, была маленькая белая женщина. Она сидела не просто так, а все время изгибалась, кланялась и сворачивала руки-ноги кренделем. Такая вся гибкая.
– Я должен спросить, - сказал Томас, и Виктор сразу закрыл глаза от неловкости.
– Не надо, - попросил он.
– Извините, мисс, - заговорил Томас.
– Вы, наверное, гимнастка или наподобие того?
– Никаких "наподобие", - ответила она.
– Я была первой запасной в Олимпийской сборной 1980 года.
– Правда?
– сказал Томас.
– Правда.
– То есть вы были спортсменкой мирового класса?
– И была, и есть, так, во всяком случае, считает мой муж.
Томас
– Ух ты, - сказал Томас.
– Мне бы так.
Виктор готов был от смущения выпрыгнуть из самолета. Томас, этот полоумный индейский враль, со своими рассказами, крысиными косицами и щербатым ртом, клеил олимпийскую гимнастку ослепительной красоты.
Да в резервации никто бы не поверил!
– А что?
– говорила она.
– Это просто. Попробуйте.
Томас ухватил свою ногу и попытался притянуть ее к груди, как она.
Какое там. Виктор и гимнастка рассмеялись.
– Вы ведь индейцы?
– спросила она.
– Чистокровные, - кивнул Виктор.
– Я - нет, - сказал Томас.
– Я наполовину колдун, по материнской линии, а на другую, по отцу, - клоун.
Рассмеялись все трое.
– Вас как звать?
– спросила гимнастка.
– Виктор и Томас.
– А меня Кэти. Очень приятно познакомиться.
Они проболтали весь рейс. Гимнастка Кэти ругала правительство - надо же было устроить Олимпийской сборной такую подлянку дурацким своим бойкотом.
– Я гляжу, у вас, спортсменов, много общего с индейцами, - сказал Томас.
Никто не засмеялся.
Когда приземлились в Фениксе и дотопали до зала прилета, гимнастика Кэти улыбнулась им на прощание и помахала рукой.
– Симпатичная она, - сказал Томас.
– Да, но в самолетах все друг с другом разговаривают, - возразил Виктор.
– Ты мне всегда говорил, что я слишком много думаю, - сказал Томас. А теперь, похоже, это ты думаешь слишком много.
– От тебя заразился.
– Точно.
Томас и Виктор на такси отправились к тому месту, где стоял трейлер, в котором умер отец Виктора.
– Слушай, - сказал Виктор, когда они подъехали к трейлеру, - я перед тобой до сих пор не извинился за то, что тогда избил тебя.
– Да ладно. Мы были мальчишки, и ты напился.
– Верно. Но все-таки я хочу извиниться.
– Хорошо. Проехало.
Виктор заплатил за такси, и они оказались на улице под раскаленным солнцем Феникса. От трейлера шел запах.
– Там мало приятного будет внутри, - сказал Виктор.
– Ты можешь не входить.
– Тебе понадобится помощь.
Виктор подошел и открыл переднюю дверцу. Клубом выкатилась тошнотворная вонь. Отец Виктора неделю пролежал в этом трейлере при 100 по Фаренгейту. И нашли его там как раз по запаху. Для установления личности потребовалась карта из зубоврачебного кабинета. Так сказали у коронера.
– Вот черт, - сказал Виктор.
– Кажется, я не смогу.
– Ну и не лезь.
– А вдруг там еще есть что-то ценное.