Феникс и ковер
Шрифт:
Сирил взял на себя труд написать записку с просьбой унести крыс и доставить кошкам молока. Никто не сомневался в том, что персидские не персидские, а раз кошки, то должны любить молоко.
– Надеюсь, это будет не какое-нибудь мускусное молоко, – сказала Антея, прикрепляя записку к ковру буквами вниз. – Может, лучше было бы отправить кошек назад в Персию, – задумчиво произнесла она. – Не можем же мы держать их здесь всю ночь…
– Не можем, да? Ты так думаешь, – откликнулся Роберт, запиравший в это время боковую дверь. – Спроси лучше у меня, что мы можем, а что
– Да в чем дело?
– А тебе не ясно? Хочешь не хочешь, а нам придётся терпеть их всю ночь – да отвяжитесь же вы, мохнатые черти! – потому что мы уже потратили три желания, и теперь ничего не остаётся, как терпеть до завтра.
И тут в детской на своём обычном месте появился ковёр. Но на нём вместо бутылок с молоком или, на худой конец, вместо бидонов находилась… корова. Не персидская корова и, к счастью, не мускусная (если такие вообще существуют в природе), а обыкновенная, хорошо ухоженная серовато-коричневая джерсейская корова, которая моргала глазами, глядя на газовые рожки, и похоже, что вопросительно мычала.
Антея всегда боялась коров, но на этот раз она решила быть мужественной.
Однако корова вела себя смирно и держалась с достоинством, как заблудившаяся в пути герцогиня. Но тут кто-то додумался принести из кухни блюдечко для молока и решил сделать попытку эту корову подоить. Вы думаете, доить корову легко? Да ничего подобного! Тут требовалось проявить подлинный героизм, и при других обстоятельствах такой героизм ребята проявить не смогли бы.
Роберт и Сирил ухватили корову за рога, Джейн разместилась позади, чтобы в случае необходимости ухватить корову за хвост. Антея, держа блюдечко в руках, приблизилась к корове. Она где-то слышала, что когда кто-то чужой собирается доить корову, он должен обратиться к ней со спокойными, ласковыми словами. Но устав и напереживавшись от всех событий дня, она никак не могла вспомнить нужных слов.
– Кисонька, кисонька, – бормотала она. – Лежать, хорошая собачка, лежать. – Больше она ничего не смогла сочинить.
Никто над ней и не думал посмеяться. Ситуация с кошками была слишком серьёзной. В следующий миг корова копытом вышибла блюдечко у Антеи из рук и последовательно отдавила ноги Роберту, Сирилу и Джейн.
Джейн расплакалась.
– Как всё ужасно! – причитала она. – Пошли отсюда. Давайте ляжем спать, а противные кошки пусть остаются одни с этой поганой коровой. Может, они как-нибудь пожрут друг друга. И поделом!
Спать они не легли, а отправились посовещаться в нетопленую гостиную, где было холодно и из камина пахло неубранной вовремя золой. Здесь не топили с маминого отъезда, и столы и стулья все стояли вразброд, и хризантемы завяли, а вода в вазочке просто досуха испарилась. Антея привлекла к себе Джейн и завернулась с ней вместе в полушерстяное покрывало с кушетки. А Сирил и Роберт молча пихали друг друга, стараясь натянуть меховой коврик каждый на себя.
– Это всё совершенно ужасно, – сказала Антея. – Давайте выпустим кошек на улицу.
– И корову тоже, – съязвил Сирил. – Да полиция тут же нас обнаружит.
– У нас есть три корзинки, – сказала Джейн, заметно оживившись. – Это если с той, в которой мама держит клубки для вязания.
– Но ведь у нас около двухсот кошек. А в какую корзинку вы собираетесь запихнуть корову? И где вы найдёте такие широкие ступеньки? – беспокойно говорила Антея.
– Да ладно тебе, – перебил её Сирил. – Если уж ты так возражаешь…
– Я с тобой согласен, – сказал Роберт. – Корова может побыть у нас одну ночь, ничего страшного. А что касается корзин, так мало ли что ещё может послужить корзиной. Вёдра, например. Или наволочки. Ладно, Сирил, пошли. Справимся без девчонок.
В другой раз девчонки обиделись бы. Но сейчас они так устали, что им никак не хотелось вылезать из-под покрывала. А Сирил ещё и набросил на них меховой коврик.
– Хорошо бы нам оставить одну кошечку себе, – проговорила Антея, засыпая. – В данный момент я кошек терпеть не могу. Но, думаю, что скоро полюблю снова.
Через какое-то время Джейн вздрогнула и проснулась. На лестнице слышались какие-то шаркающие шаги. Джейн подумала, что это возвращаются братья. Сон с неё при этом окончательно соскочил. Она осторожно вылезла из-под покрывала и стала спускаться по лестнице, как она предполагала, навстречу братьям. Но это были не они. Незнакомый мужчина крался по ступенькам, и Джейн сразу же поняла, что это грабитель. Он осторожно открыл дверь детской и вошёл. Джейн вошла следом. Она увидела, как он шлёпнулся на пол, разбрызгивая кошек, как воду в луже. Потом он горестно вздохнул и забормотал:
– Это мне в наказание. Провалиться мне, если это не так. Надо же такому случиться. Кошки, кошки и кошки. Может, наваждение какое? И ещё вон – корова. Вылитая Дэйзи, что была у моего батюшки. Я тогда ещё мальчишкой был. Привидение это, что ли? Дэйзи, Дэйзи, – окликнул он корову.
Корова повернула к нему рогатую голову.
– Корова-то бы ещё ладно, – продолжал он. – Но эти кошки… Заберите кто-нибудь этих кошек…
– Грабитель, – сказала Джейн у него из-за спины. Он вздрогнул и повернул к ней бледное лицо с трясущимися губами. – Я не могу забрать этих кошек.
– Господи спаси! – воскликнул он. – Ещё одна. Скажите, мисс, вы всамделишная или тоже вроде привидения?
– Самая настоящая, – заверила его Джейн. – И кошки тоже. Настоящие.
– Пошлите за полицией, мисс, пошлите за полицией. Я сдамся. Пусть меня запрут в кутузку. Туда столько кошек просто не поместится.
– Не хочу я посылать за полицией, – откликнулась Джейн. – Да и некого мне посылать. Кроме того, я терпеть не могу полицейских. И послушайте внимательно. Уверяю вас, что я настоящая девочка. А это – настоящие кошки. И они хотят молока. Вы, кажется, сказали, что эта корова напоминает вам ту, что вы знавали в детстве.