Феникс обретает крылья
Шрифт:
— Сможет, — подтвердил Тэдэр. Любимый учитель целый взвод девушек смог бы защитить при желании. — А репутация дело наживное. У меня самого такая репутация, что в некоторых местах лучше вообще не появляться. Повесят при первой возможности. Или пристрелят. В зависимости от традиций.
— Наверное я соглашусь, — задумчиво произнесла Таран. — В крайнем случае, можно будет развестись. И детей он любит. Я видела. Что я теряю?
— Ничего, — признал Тэдэр.
Ничего. Действительно, ничего. Не сможет же это развеселое семейство удерживать его в своем родовом гнезде силой. Важно другое. Важно, что он сможет попытаться
Подсказал бы кто-то насколько это решение правильно.
— Таран, я завтра пойду знакомиться с семьей. Только боюсь, большинство будут не рады знакомству со мной.
— Ну и что? — пожала плечами девушка. — Мои сестры тоже не рады когда я появляюсь в доме родителей. Они считают, что я позорю семью, что десант не женское дело и что я дура. Но я все равно приезжаю. К маме. Думаю ей Яцуоми понравится. И отцу понравится, он терпеть не может представителей мира искусства, которых водят домой мои сестрички. А Даян и Соня будут огнем плеваться от злости. Как же, именно я первой замуж выхожу, а все их попытки окончились неудачей. Бедняжки так стараются. Столько времени проводят в салонах красоты. Ходят на специальные курсы. Так хотят понравиться. А их бросают в среднем через полгода.
— Бедняжки.
— Вот и я о том же. Удачи с семьей.
— Спасибо.
И упорхнула. Наверняка к Яцуоми. Обрадует его своим согласием.
Тэдэр прижался лбом к двери и попытался думать. О себе. О будущем. Об ангелочке. Но получалось плохо. В голове вертелся светлый образ Яцуоми обнимающего Таран. Весьма комичное зрелище, надо сказать. Вот только смеяться Тэдэру не хотелось. Тэдэру хотелось завидовать.
Он бы не рискнул сделать кому-то предложение. Слишком много ответственности, которую он на себя взять не может. Кто знает, как его переклинит в следующий раз, и чем закончится очередная глупая попытка что-то исправить?
Самое странное, что понимая насколько все эти метания бесполезны, Тэдэр не сомневался в том, что остановиться не сможет. Словно его что-то вело.
Научиться бы вовремя останавливаться. А то ошалело смотреть на плоды своих трудов было неинтересно даже в первый раз. Все остальные только раздражали и чем дальше, тем больше.
Неприятно осознавать, что ты просто идиот, творящий сам не зная что.
И то, что в тот миг, когда творить только начинаешь, все кажется разумным, нужным и логичным, утешает мало. Жалко впустую потраченного времени.
— Наверное это неизлечимо, — сказал Тэдэр. — Может, стоит попытаться помочь девочке, а не себе, для разнообразия? Хоть какая-то польза будет. И почему эта старая ведьма не представилась? Старшая семьи, чтоб ее. Ищи теперь, как зовут ее и ангелочка.
Лорел оказалась обычной девушкой, каких в человеческом секторе миллионы, если не миллиарды. Крашеная блондинка, избавленная хирургами от не попадающих под стандартные определения красоты особенностей лица и фигуры, терзающая себя диетами и специально разработанными упражнениями, искренне не понимающая, почему ее никто не выделяет из толпы подобных после всех усилий. По-своему, очень милая девушка. Вот только Тэдэр ей вряд ли понравится, он даже в лучшие свои времена не был похож на идеального мужчину
— Тэдэр Бранко? — с сомнением уточнила блондинка. Даже в комнату через его плечо заглянула, наверное надеялась увидеть кого-то более достойного оказанной чести.
— Да, — подтвердил Тэдэр, старательно изображая обаятельную улыбку.
Девушка еще раз внимательно его рассмотрела, словно надеялась увидеть нечто ускользнувшее от ее взгляда при первичном осмотре. Ничего не заметила. Хмыкнула и натянуто улыбнулась.
Кроме шрама ничего во внешности Тэдэра запоминающегося или экзотического не было. Глаза серые, волосы темные, непонятного оттенка, лицо обычное, ближе к европейским стандартам, рост, возможно, даже высокий, смотря с кем сравнивать, фигура худощавая и немного сутулая.
— Ты же мальчишка, — задумчиво произнесла блондинка.
— Мне двадцать четыре года. По земному летоисчислению, — зачем-то признался Тэдэр. Хотя какая разница?
— Странно.
Лорел дважды стукнула каблуком по полу, словно норовливая лошадка копытом, тут же себя одернула, ибо леди так делать не должны, и выдала виноватую улыбку, на мгновенье превратившись из куклы в живую девушку.
— Почему? — отстраненно спросил Тэдэр. Эту родственницу хотелось оживить и не на миг, а надолго. Чашку воды со льдом ей на голову вылить, что ли? Как раз она стояла на столе у окна. Попросить подождать секунду и…
— Я читала твою биографию, — голос ровный, без эмоций. Наверное девушка пытается демонстрировать спокойствие и выдержку. — Когда ты успел столько всего натворить?
— В перерывах между пьянками, истериками, попытками подохнуть под ближайшим забором и традиционным битьем головой о глухую стену, — перечислил Тэдэр.
— Хм, — только и сказала Лорел в ответ на все перечисленное.
Неужели не впечатлило?
— А потом меня поймали, — продолжил делиться воспоминаниями Тэдэр. — Так что последние два года я большей частью думал.
— Ты издеваешься, — сделала неверный вывод девушка.
— Я?! — удивился Тэдэр. Он даже брови поднял для большей достоверности.
— Ты.
— Странно. Никогда за собой такого не замечал.
— Мне двадцать два, — задумчиво сказала девушка, глядя мимо родственника.
— Поздравляю, — торжественно произнес Тэдэр.
— Антии двадцать.
— Да?! — удивился Тэдэр, насквозь фальшиво.
Очень хотелось засмеяться и сползти по стене на пол. За кого его принимают? За дикаря, который оробеет и почувствует себя ничтожеством рядом с этой яркой куклой, наряженной в платье, на котором только ценника не хватает для подавления таких ничтожных личностей? Так просчитались. Слишком уж нелепо выглядит подобная девица на фоне симпатичного такого бардака, разведенного студентками от психологии в коридоре.
— А Рустану всего шестнадцать и он тебя ненавидит. Он думает что ты у него отца отберешь.
— Зачем? — удивился Тэдэр.
— Чтоб был. У тебя же больше никого нет.
Тэдэр задумчиво посмотрел на потолок. Подсказки там, как всегда, не было. Обижать девушку не хотелось. А промолчать? Для чего?
— У меня давно никого нет, и незнакомый, слабохарактерный подкаблучник этого не изменит.
— Он не слабохарактерный, — вяло запротестовала Лорел, уверенности в ее голосе было немного, если она вообще там была.