Феникс пяти стихий
Шрифт:
С трудом поднявшись, я огляделся. Вокруг – мрачное подземелье, почти ничего не видно. Тьма наверху закрывала от меня солнечный свет. Я побежал наугад, рискуя оступиться и сломать ноги.
Тьма окружала повсюду – и спереди, и сзади в виде настигавшего меня мрачного нечто. Я бежал неведомо сколько времени, пока не врезался в стену. Падение адской болью пронзило меня, но ещё более страшная пытка началась, когда я соприкоснулся с Тьмой. Всё тело вопило от боли, душа рвалась наружу, чтобы освободиться из её цепких лап, но биение в невидимой паутине бесполезно – зря потратил
Боль всё усиливалась, но Тьма, словно издеваясь, не давала мне умереть. Так продолжалось день, другой, третий… Ни голода, ни жажды я не чувствовал – всё тело пронизало беспрерывное мучение, но я не погибал.
А потом Тьма меня отпустила. Пытка закончилась. Внутри меня раздался её вкрадчивый голос:
– Ты изменён. Теперь ты мой, значит, вступишь в борьбу. Над нами – Мрачный лес, но его сделали таким вы, жалкие майри. Ваши святоши возвели алтарь в мою честь, как искупление за услугу – иссушить всю живую силу в лесу, отдать её древу Маэри, чтобы открыть вам дорогу в иные миры после смерти. Вы пожелали захватить все эти миры – я не против. Но мне надоело принимать жертвы от вашей расы, а ещё – управлять мутировавшими людьми и теми жуткими тварями, что ты встречал на пути. Майри больше не станут захватывать миры и нести в них свою религию – ибо порабощение есть мой удел, а не ваш. Отныне ты боец Тьмы, и вступишь в бой с бывшими соплеменниками.
Тьма исчезла. Я оказался один в мрачном подземелье, и злое осознание правды снизошло на меня. Мы, майри, попросили Тьму уничтожить Мрачный лес. Взамен святоши поклялись отдавать ей жертвы, и тогда старейшины храма избирали тех, кто им неугоден, и отправляли «уничтожить алтарь». Любого «счастливчика» ждал нелёгкий путь, но он всё равно доходил до конца, поскольку этого хотела сама Тьма.
Но главное – то, для чего нам понадобилось священное древо Маэри. Нет, не просто для возрождения в иных мирах после смерти, а для их захвата. Мы несли веру людям – и поработили их, а потом превратили в жутких шипоголовых мутантов. Теперь эльфы пожелали сотворить то же самое в иных мирах.
Осознав всё это, я наощупь выбрался из подземелья и направился к древу Маэри. Я добрался до святыни и поклялся защищать листья древа – иные миры – от посягательства майри.
Я начал с уничтожения ближайших храмов. Следующие два светила я посвятил борьбе и стал для вас исчадием Тьмы, предателем, уничтожающим собственную расу – но я боролся и продолжу бороться за правое дело.
Не кривись, святоша. Тебя тоже послали на убой, якобы для уничтожения алтаря Тьмы. Ты встретился со мной. Я готов к смерти. Но на листьях древа я продолжу свою битву, а потом вернусь обратно в этот мир, порабощённый майри, и отомщу вам за всё. Не медли, убивай.
Сидевший на ветке древа Маэри ловким прыжком спрыгнул вниз, усмехаясь в лицо священнику. Серебряный Ясень не выдержал. Он вытащил клинок из-за пояса и резким ударом убил Чёрного Тополя, разрубил его тело от левого плеча до паха. Кровь ярко-алым фонтаном забрызгала лицо убийцы, осквернила чистоту древа Маэри. Священник упал наземь и задрожал. Впервые он убил не просто врага, а соплеменника,
– Привыкай. Тебе предстоит та же дорога, что и убитому тобой.
Тьма ласковым мрачным одеялом окутала сознание священника и приступила к излюбленной пытке болью.
…Необычайно яркое, запоминающееся видение медленно таяло перед нашим взором. Мы и Рассказчик долго приходили в себя, переосмысливая услышанное и увиденное – то, что страдающее древо Маэри сохранило на всю свою бесконечную жизнь.
– Что случилось дальше? Эльфы всё ещё захватывают другие миры? – с дрожью в голосе нарушил молчание Семён.
– Нет, – ответил Рассказчик.
Перед нами проявилась новая картинка: эльфы Цветочной долины произносят заклятье, чтобы перенести древо Маэри в свой лес и обмануть Тьму. Оно проявилось перед их взорами и вросло корнями в землю.
– Эльфы обрадовались, думали, что сами смогут захватить миры, но… первая попытка окончилась неудачей. Раньше Древо переселяло души погибших в живые, подобные им тела. А теперь оно перенесло лишь мёртвую оболочку – а она, естественно, не ожила. Тогда майри вознегодовали. Они истязали древо заклятьями, чтобы добиться от него повиновения. Но всё впустую.
Рассказчик сделал паузу. Во время неё перед нами пронеслись видения. Цепкие сети заклятий опутывали и истязали несчастное дерево – но оно вскоре регенерировало.
– Однажды об экспериментах и вообще о всех грехах, совершённых так называемыми «перворождёнными», узнали южные эльфы. Они пришли в северные края вершить свой суд. Всех майри назвали изменниками, обвинили в издевательстве над природой и нарушении заветов расы. Южные эльфы пришли, чтобы лишить северных бессмертия – конечно, оно считалось, любой мог погибнуть в бою, но не от старости или тяжёлой болезни. Мощь заклятья южан лишила племя майри подарка их Единого бога – и они во мгновение ока постарели.
Мы увидели в магическом облаке, что кожа эльфов стремительно дряхлела и облезала; они превратились в ветхих, беспомощных стариков, не способных даже пошевелиться. Многие из них погибли; те, кто помоложе, ещё держались, но потом их настигли болезни. Вскоре от племени майри не осталось и следа. Южане прошли по всем храмам Единого, верша свой суровый суд, а затем навсегда покинули северные земли – земли предателей.
– С тех пор в Цветочной долине и в местах к северу от неё не появлялся ни один южный эльф, – закончил Рассказчик. Видение прошлого растворилось в воздухе.
Мы снова потрясённо молчали. О, сколько зла и горя изведала долина! Все, кто жил здесь, погибли, причинив немало вреда природе. А теперь мы и Рассказчик здесь – и кто знает, не начало ли это очередной трагической истории?
***
Рассказчик устало присел, опёршись спиной о древо Маэри. Мы с Натальей стояли, думали о своём. О чём мыслила девушка, не знаю, а в моей голове постоянно крутились мысли: «Маэри – с его помощью путешествовали между мирами. Но над ним издевались, нельзя допустить подобного вновь».