Феникс. Полет
Шрифт:
На миг воцарилась тишина. Я продолжила:
— Я отправляюсь на север. Чтобы там ни было — я хочу защитить от этого людей. Если удаться договориться с тем, кто вольно или невольно поднимает нежить — отлично. Нет — значит он отправится на Путь или в Пламя. Как и любой колдун из тех, кто встанет у меня на пути, да и не только колдун. Я не призываю вас продолжать путь со мной — каждый из нас свободен в своих решениях. Я на западе нанялась к тебе, Витор, уничтожить Семерку. Просто потому что они, по твоим словам, угрожали миру. Уничтожать угрозы я буду и дальше —
Арджан еще раз клацнул зубами. Неодобрительно.
— Да я…
— Достаточно, — фронде заставил пламя костра изменить цвет на неожиданно глубокий синий.
Языки пламени взвились выше, танцуя сложный танец. Потянулись ко мне и Витору, словно в назидание грозя подпалить одежду, и вернулись обратно, так, будто ничего и не было.
А ведь может не только в зверей превращаться, мда…
— Ни к чему пустые ссоры, — как ни в чем не бывало заметил эльф. — У нас нет обязательств идти вместе. Но если Мерде прав, и у герцога Гослара нашлись деньги или иное вознаграждение для одного из Ковена Полнолуния, желающего отправить нас на Путь, то разумнее держаться вместе.
— Поодиночке проще затеряться, — возразила Дианель.
— Может быть. И ты готова уйти дальше одна? Не втроем и не вдвоем, а в одиночестве? Зная, что маг, веками постигавший ремесло, идет за тобой по пятам из собственного удовольствия или за плату? Любой контакт с кем-то еще из нас — и шансы быть пойманными для всех увеличиваются.
— Я… — Дианель кинула взгляд на Витора, — готова.
Последние было сказано так, что даже орденец покачал головой.
— Путь через море собьет со следа кого угодно, будь тот хоть эльфом, хоть архимагом, — признал Витор, — правда, в Лакоре нас могут заметить…
— Как и в любом другом месте, — отметила очевидное я. — Я никого не зову с собой. Но коль мы начали этот путь по следам Семерки, то я сделаю следующий шаг. К тому же, быть может, эльф не захочет тратить деньги, силы и время на то чтобы пересечь Северное Море. Не думаю, что герцог Гослара мог предложить ему слишком уж большую награду.
Фронде чуть задумался.
— Боюсь, мой сородич преследует нас из простого интереса. Впрочем, есть шансы, что этот интерес исчезнет так же быстро, как и появился, после того, как мы оказали ему сопротивление.
— В Лакоре может быть кто-то еще из наймитов или госрацев, –возразил Витор, — если нас хотят отправить на тот свет и выставили преступниками, то герцог мог послать своих рыцарей во все более-менее крупные поселения в округе. Это было бы логичным шагом для воина, ловящего добычу.
Я подкинула еще дров в костер.
— Тогда нам будет проще прорываться плечом к плечу в одном месте, чем убегать от воинов Гослара поодиночке. К тому же вот они уж точно не захотят плыть на север за нами.
Я
— Не передумал идти с нами? Теперь, когда Лоак молчит, а мы оказались преступниками?
— Нет. Ты — Служительница. И даже если бы ты меня не спасла, я все равно пошел за тобой чтобы узнать, как носитель Истинного Пламени и его друзья спасли город — и стали в глазах его главы врагами, достойными смерти. Вот это — настоящая история, достойная быть записанной.
— Не боишься, что придется сражаться с рыцарями?
Боюсь, Витор прав, и в порту нас и правда будет ждать «теплый прием». Очень теплый.
Мерде покачал головой.
— Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Я простился с жизнью в Протиполе, и теперь готов идти дальше без страха.
А мне нравится этот летописец. Определенно нравится.
Кажется, в вышине пролетел ястреб. Или сокол… Или просто ночной пернатый охотник, никак не связанный с могущественным эльфом, идущим за нами по пятам.
Глава 10
Лакор. Порт
Спустя еще два дня спешного пути на север — и мы добрались до Лакора. Небольшой город-порт растянулся тонкой полоской каменных и деревянных домов вдоль бухты, в которой сейчас теснились во множестве лодки местных рыбаков. Кораблей, годных для плаванья через Северное море, да и вообще через хоть какое-нибудь море, тут было всего два. И только один из них стоял в самой бухте, у самого дальнего причала. Второй же почему-то бросил якорь уже на выходе из гавани, и издалека казался почти игрушечным.
Тот корабль, что стоял у причала, уже немало так просел от грузов. Туда-сюда к нему и от него сновали крепкие матросы и портовые рабочие с ящиками и бочками в руках. Руководил всем процессом мощного сложения бородатый северянин.
Оставив лошадей недалеко от причала, мы с фронде и орденцом направились именно к нему.
— Хусат? — с некоторым удивлением спросил бородатый, — а вы уверены, что вам туда? Дыра редкостная, между прочим. И до Звезды там было несладко, а после еще хуже. Мы туда уже давно не плаваем. Это вы Меринга ищите, его «Скат» — чуть ли не единственная посудина, которая вообще заглядывает в те воды. Потому-то у него и денег на швартовку нет, все плотами да лодками обходится, — хмыкнул северянин, — а местные-то и рады по медняку за рейс зарабатывать.
— А где его найти-то, Меринга?
— Ну так где? В «Каракатице». Где еще все пьяные и неудачливые моряки обитают? — северянин ухмыльнулся. — Вы точно уверены, что не хотите с нами отправиться в Железную Гавань? А то смотрите, в Хусат-то доплыть — допылвете, даже на «Скате», но потом оттуда ж — никак, Ветра дуть будут два месяца, а потом и обычные бури подтянутся. Это в Корат плавать можно было что весной, что летом, что зимой, а тут — увы.
— Благодарю за предложение. Но боюсь, нам все же надо на север.