Феникс
Шрифт:
— Сим я отдаю приказ о немедленном освобождении графини Лостгард Клефт и окрестностей. Ей даруется полная свобода, — сказала она, и я чуть не заплакал.
УРОК ДВЕНАДЦАТЫЙ. БАЗОВОЕ УМЕНИЕ ВЫЖИВАТЬ
Два дракона с каменными лицами в золотых плащах Гвардии Феникса и с повязками на головах со знаком иорича доставили Коти на ступени Крыла Иорича Императорского дворца через полчаса после того, как я расстался с Императрицей. Когда они появились, держа Коти с двух сторон за руки, я чуть не положил обоих
Я стоял в трех футах от Коти, тщетно пытаясь заметить следы того, что она перенесла. Ее глаза были внимательными и ясными, выражение лица мрачным, но в целом она выглядела как обычно. Коти немного постояла, потом ее взгляд остановился на мне.
— Влад, — сказала она, — это твоя работа? — Коти подняла правую руку, в которой был зажат свернутый в трубочку пергамент.
— Думаю, да, — ответил я. — А о чем речь? О помиловании?
— Освобождение. Там сказано, что они допускают мою невиновность. Но просят не совершать в дальнейшем противоправных действий.
— Во всяком случае, ты на свободе.
— Если бы я хотела, то могла бы выйти из тюрьмы и раньше.
— Я мог бы сказать, что сожалею, но зачем врать?
Коти улыбнулась и кивнула, проявив больше понимания, чем я рассчитывал.
— Возможно, все к лучшему.
Я пожал плечами:
— Я тоже так подумал, когда вы меня вытащили с Гринери.
— Ну, это совсем другое, — возразила Коти.
— Может быть, и нет. Как там было?
— Скучно.
— Рад, что с тобой не произошло ничего похуже скуки. Хочешь вернуться домой?
— Да, очень. Я хочу принять ванну, поесть чего-нибудь горячего, а потом…
Я подождал.
— И что потом? — спросил я после короткой паузы.
— А потом снова за работу.
— Да, конечно. Пойдем пешком или согласна, чтобы нас стошнило?
Коти задумалась:
— Знаешь, до Междуцарствия, когда телепортация была практически недоступна, некоторые теклы зарабатывали себе на жизнь тем, что возили по городу людей в повозках, запряженных лошадьми или ослами. А иногда они сами тащили небольшие тележки. Тогда они надевали на себя сбрую.
— Я не люблю лошадей. А что такое ослы?
— Я точно не знаю. Кажется, такая разновидность лошадей.
— Тогда мне они тоже не нравятся. Я вижу, ты читала исторические книги.
— Да. Волшебство изменило наш мир и продолжает его менять.
— Точно.
— Давай пройдемся.
— Ладно.
И мы пошли домой пешком.
Я нашел немного сушеных черных грибов, залил их кипящей водой и дал немного постоять. Через двадцать минут нарезал грибы с зеленым луком, луком-пореем, добавил укропа, несколько сортов перца и тонкие полоски кетны.
Я жарил получившуюся смесь с чесноком и имбирем, а Коти сидела на кухонном стуле и смотрела, как я готовлю. Мы молчали до тех пор, пока обед не был готов. Потом съели все с макаронами, которые приготовил мой дед. У меня оставалось немного земляники,
— Как ты могла долго оставаться вдалеке от мужчины, который так замечательно готовит? — осведомился я.
— Высокий уровень самоконтроля, — ответила Коти.
Я налил нам еще ликера, а тарелки поставил на пол для джарегов. Откинувшись на спинку стула, я пил ликер и любовался Коти. Несмотря на шутливый тон нашей беседы, ее глаза оставались серьезными. Впрочем, я уже довольно давно не находил в ее глазах веселья.
— Что я должен сделать, чтобы удержать тебя?
Коти опустила глаза:
— Я не знаю, Владимир. Мне кажется, это невозможно. Я изменилась.
— Я вижу. А ты нравишься себе новая?
— Не знаю. Но в чем бы ни состояли эти изменения, они еще не завершились. И я не уверена, что мы сможем меняться вместе.
— Ты знаешь, что я готов почти на все.
— Почти?
— Почти.
— И чего же ты не станешь делать?
— Спроси меня, и мы узнаем.
Коти покачала головой:
— Не знаю. Я просто не знаю.
Мы уже далеко не в первый раз вели подобные разговоры с теми или иными вариациями. Я вышел в соседнюю комнату, откуда через окно доносилась игра уличных музыкантов. Периодически я бросал им кошелек с деньгами, поэтому они часто играли под моими окнами — одно из достоинств моей квартиры. Я швырнул им очередной кошелек и немного послушал музыку. Вспомнил, как мы с Коти, прижимаясь друг к другу, бродили по улицам. Тогда мне казалось, что рядом с ней я становлюсь выше. Я вспомнил наши трапезы у Валабара и как мы пили кляву в маленькой таверне, где построили башню из маленьких чашечек и сахарницы. Потом я заставил себя прекратить вспоминать и только слушал музыку.
Вскоре вернулся Айбин с барабаном, бережно обернутым в толстую ткань. Он поставил барабан у стены и сел.
— Как прошло выступление? — спросил я.
— Прекрасно, — ответил он. — Императрица хочет, чтобы мы сыграли для нее еще.
— Поздравляю.
— Чем занимаешься?
— Возвращаю жену.
— О! — Он посмотрел на Коти, которая углубилась в свои бумаги. — Хорошо, что она снова дома.
Коти улыбнулась ему, встала и сказала:
— Я приму ванну.
— Не возражаешь, если я с тобой посижу? — спросил я.
Теперь она улыбнулась мне.
— Возражаю, — ответила она и скрылась в ванной.
Коти положила дрова в печь и поставила кипятиться воду. Айбин начал играть на барабане, поэтому я не слышал шуршания одежды и плеска воды — наверное, к лучшему. Пальцы Айбина двигались с поразительной быстротой, барабан гудел, стонал и пел, звуки возникали так, словно были неотъемлемой частью комнаты. Я погрузился в волшебные ритмы, и некоторые время мне удавалось ни о чем не думать. Может быть, следует научиться играть на барабане?