Феникс
Шрифт:
– Спасибо, родной, утешил. Но я, знаешь ли, не тороплюсь... Вы решили сделать из меня шахида? Не к тому обратились. Я не самоубийца... Ох, прости...
– Можешь отказаться... Итак: ДА или НЕТ?!
– НЕТ!!! Судья вас побери.
Андрей бледнеет, с трудом сдерживая закипающий гнев.
– Ну и... Бог с тобой, - он делает движение рукой, выметая меня из своего мира.
Но в чем моя вина? Я просто не способен на самопожертвование. Вот и все.
Глава сорок третья
ОПЕРАЦИЯ "ШТАУФФЕНБЕРГ"
1.
Под конец я все-таки вляпался. Замаливая грехи перед братом, я потерял осторожность и оказался в гуще врагов, причем в переплет попало мое основное тело. Я бился в рукопашном бою как разъяренный зверь. Вот уж пришлось повертеться. Задействовав глазные лазеры - глазеры, - я пробивал себе дорогу к Земле сквозь гущу механоидов и реку кибер-пехоты. На все стороны пространства разил мой огненный меч бесчисленных врагов. Удивительно, как иногда у меня ловко получалось. Откуда что бралось, даже сам удивлялся. Захочешь жить - повертишься. К сожалению, бесконечного везения не бывает. Я истекал кровью и был на пределе сил. В конце концов, я получил свое сполна, аж в глазах потемнело... а когда очнулся, обнаружил себя в темном и тесном помещении.
Это был какой-то бассейн с жидкостью. Вкусовые и другие рецепторы-анализаторы моего тела определили, что жидкость - некий физиологический раствор, по физико-химическому составу близкий к морской воде. Как известно, детеныш странников растет и набирается сил в водной среде. Так что я попал в благоприятную стихию. Раствор благотворно действовал на мои раны, они стали затягиваться. Я набирался сил. Но все равно состояние мое было тяжелым. У меня не осталось ни пылинки эктовещества, чтобы сотворить из него внешний эффектор, позволивший хотя бы осмотреть себя снаружи. Но я и так знал, что выгляжу ужасно. Я чувствовал, что глазеры мои выдраны с корнем, раны мои в тех местах еще сильно болели. Боевые раны тоже ныли временами нестерпимо. Итак, я был немощен и без оружия. Один вопрос сверлил мне мозг: где я нахожусь? Среди друзей или среди врагов? В больнице или темнице?
Хотя не исключено, что это холодный расчет, в надежде сломить мою волю. Я одного только не могу понять, кому и зачем понадобилась моя персона? Известно, что механоиды пленных не берут. За редким исключением, когда поступает приказ свыше. Уж ясно, откуда он поступил... В таком случае, я предпочел бы погибнуть в бою. Быстро и не так болезненно, а главное, почетно.
Пока я строил различные предположения относительно дальнейшей своей участи, внезапно заскрежетали скрытые механизмы, поднялись какие-то заслонки, и из внешнего пространства, от которого я был отделен, ударили снопы света. Это был болезненно-резкий, ослепительно-белый свет, бьющий, казалось, со всех сторон. Я прикрыл глаза светофильтрами и огляделся. Мое тело находилось в бассейне, вернее, аквариуме для кита. Для такого кита, как я.
Хотелось взлететь, но вверху решетка из толстенных прутьев удерживала меня. Сквозь прозрачные, но прочные (я попробовал) стенки, мне стал виден огромный машинный (?) зал. Кругом ползали и летали роботы различных модификаций, узко и широко специализированные: рабочие, строители и солдаты. Каждый был занят своим делом, никто не обращал на меня внимания. Но, надо думать, что с минуты на минуту мною займутся. Я собрал свои душевные силы в образный кулак, физических сил пока у меня не было, и стал дожидаться... чего? Кого?
Появились крабообразные роботы, осмотрели меня, подтащили к аквариуму некие приборы, приладили к нему различные кабели. Для профилактики слегка долбанули меня током. Я дернулся, всколыхнув воду в тесном объеме бассейна, как какая-нибудь касатка. Жаль, что кусаться мне было нечем.
Они подключили меня к чему-то, наверное, к своей кибернетической системе. Догадка моя сразу же подтвердилась: я услышал сигнал. Меня вызывали в киберпространство. Я обратил свою чувства внутрь себя и оказался в своем виртуальном доме. В мою дверь стучали. Дверь, конечно, можно не открывать, но ее выломают рано или поздно. К тому же мое тело в их руках, то есть манипуляторах. Я отворил дверь.
На пороге стоял невзрачный человечек, примерно мне по плечо, в длинном, до пола, одеянии типа кимоно. Он вилял бедрами, как при исполнении танца живота, или хотел по-маленькому.
Я молча пригласил его войти. И тогда гость приподнялся, и стало видно, что вместо ног у него змеится блестящий чешуйчатый хвост. Это был неизвестный мне гад.
– Шуанс-шша, - прошипел он, что, в переводе с гадского языка, означало - "Благостный день".