Феникс
Шрифт:
Две бабочки-капустницы пролетели. Мотылька гонялись друг за другом в экстазе краткой любви. Он улыбнулся и вспомнил все. Все человеческое, что хранилось в глубинах его нечеловеческой памяти невообразимое число лет, и казавшееся давно забытым, нереальным, - все это всплыло и стало актуальным. Он шел домой - Странник, заблудившийся во времени, Феникс, возродившийся из пепла вечности. Он шел через сухой, теплый лес с его мягким смолистым запахом, а со дна темного колодца его памяти всплывали другие воспоминания: воздуха влажная липкость, неясно виделись заросли первобытного леса: сплетение лиан и листья с мокрым блеском, слышалось их жесткое, клеенчатое шуршание... И не было там неба, далей - голубоватый
Лес внезапно кончился, обрубленный человеческой рукой. Георгий спустился по склону в овраг, где змеился, блестя на солнце, безымянный холодный ручей; перешел по деревянным, качающимся мосткам. В черную мокрую землю упирались обломанные края досок в окружении болотных растений. По сухой тропинке, путник поднялся на взгорок, протопал вдоль бесконечного забора садовых участков - авангарда наступающего города, - сквозь строй частных коттеджей, облаиваемый скучающими сторожевыми собаками, поле пересек с высоковольтной линией, прошел мимо гаражей: грязно-серебристых, зеленых и ржаво-коричневых, в два прыжка преодолел трамвайные пути и подошел к пустующей конечной останове.
Двух и трехэтажные дома, выстроенные в прибалтийском стиле - мрачноватые, серо-черные - длинной шпалерой тянулись влево и вправо. Отсюда начинался город, в котором он прожил не малую для человека часть жизни.
Из кольца выехал скрежещущий колесами трамвай. Георгий взошел в пустой длинный вагон, опустился на сиденье. Последний раз он сидел в трамвае 300 миллионов лет назад! Подошел мужчина-кондуктор, протянул руку. Пассажир не сразу понял, чего от него хочет крошечный усатый муравьек в малиновой безрукавке, а когда понял, то смутился от мысли, что не побеспокоился заранее о платежных средствах. Пришлось импровизировать на ходу.
Георгий пошарил по карманам походного плаща, наскреб завалявшуюся горсточку марсианского песка, протянул кондуктору, успев переделать его атомную структуру.
– Что это?
– спросил трамвайный работник, удивленно таращась на золотой песок и пересыпая его с ладони на ладонь.
– Ух-ты! Жжется...
– Золото, - ответил пассажир, - только что с прииска, еще даже остыть не успело.
– Золотишко мыли!?
– конспиративным шепотом полюбопытствовал кондуктор.
Странный пассажир отвернулся, но кондуктор успел заметить в его холодных глазах нечто чуждое, нечеловеческое даже и почел за благо не задавать больше никаких вопросов. Он вручил билет этому таёжному монстру и ретировался.
– И все же я человек!
– сказал себе Георгий, глядя в окно, где мелькали, тянулись лежачие и уже кое-где научившиеся стоять дома.
– Просто я еще как следует не оттаял...
На секунду в памяти опять мелькнули кадры пережитого: ландшафты далеких планет, которые он посетил в давно прошедшие времена. Теснятся в памяти какие-то гигантские призраки, окутанные плотной мглистостью. Темные громады размыто-правильной формы чем-то напоминают однообразно чередующиеся кристаллы - пустующий город скволлов, для чего-то созданный и непонятно почему брошенный неведомой расой Строителей.
Сколько миров он видел-перевидел за неправдоподобно долгую жизнь: окунался во мглу, перенасыщенную светом, в плотную атмосферу Юпитера, в которой как в воде можно плавать. Странные и страшные существа там обитают. Посещал светлые и темные миры. Участвовал в невообразимых космических сражениях, которые грандиозностью своей превосходили все битвы на Земле. Погибал
И еще очень страшно быть наедине со Вселенной, висеть в черной холодной пустоте, не имея рядом ни друзей, ни близких. И тогда подкрадывается безумие. Как сказал один летчик: "Когда слишком долго глядишь в бездну, бездна начинает глядеть на тебя".
Его одиночество началось с потери брата. Потом его отношения с Астрой как-то остыли, и они разлетелись, благо космос велик. С сыном Андреем связь потерялась, когда он с группой переселенцев отправился в межгалактическую миграцию к Магеллановым Облакам.
С тоски и отчаяния Феникс решился на безумный, фантастический полет. Кинулся на удачу, как в русской рулетке. Но перед этим скрупулезно рассчитал гиперболическую траекторию через всю Галактику, конечным пунктом которой была точка, куда прибудет Земля через 300 млн. лет. Это была колоссальной трудности работа его супермозга. Работа без права на ошибку. Удачная авантюра - это точный расчет.
Когда все было готово, Феникс без промедления включил антигравитационные двигатели на полую мощность. После чего с помощью медитативных приемов, позволявших существенно замедлить все функции организма, впал в беспримерную спячку. По достижении заданной скорости автомат должен был отключить привод, и замороженное тело Странника перейдет на инерционный полет к последней цели своего странствия. Была некоторая вероятность во время столь длительного полета вслепую столкнуться с какой-нибудь блуждающей планетой или врезаться в угасшую звезду, а то и угодить в неучтенную черную дыру (а кто их учитывал?). Он отдавал полностью себя во власть судьбы: выживет - так выживет, а если погибнет, то так тому и быть.
* * *
И он выжил. Когда сработал фотонный таймер, он уже был на подходе к Солнечной системе. Корка льда на его теле таяла под горячими лучами родного светила. Медленно он просыпался, осознавал себя, приводил в порядок системы организма, бывшие заторможенными длительной гибернацией.
И довольно скоро Феникс приветствовал бирюзовую жемчужину космоса - Землю.
Не без трепета душевного вошел Георгий в подъезд дома, где было его жилище и мастерская. Знакомый аммиачно-клеевой запах ударил в ноздри. Но у того, кто побывал в атмосфере Юпитера или Нептуна, эти ароматы не вызывали прежнего отвращения. Он стал терпимее, ибо набрался мудрости.
Сверху кто-то бежал по лестнице сломя голову. Странник, веря и не веря, что сумел с похвальной точностью угадать время прибытия, отвернулся к стене, демонстрируя пыльный наряд пилигрима: длинный до пят, дырявый плащ из выцветшей рогожи. Спускавшийся человек был одет в точно такую же куртку, что скрывалась под плащом бродяги. Человек хотел было что-то сказать пилигриму, но передумал и выскочил из подъезда.