Феникс
Шрифт:
Странник выглянул из двери на улицу, увидел себя убегавшего, невероятно молодого, сорокавосьмилетнего мужчину, и умилился едва ли не до слез. У него все только начиналось. И это блестящее, интересное и страшное будущее можно сломать, изменить в один миг. Стоит только окликнуть его, задержать и - машина с не знакомой пока Владленой проедет мимо. Георгий I опоздает на аэродром...
– и Странник исчезнет, как легкий дым, как мираж. Боже мой! как все хрупко в этом мире! как относительно, неустойчиво...
Вот уже Георгий I машет рукой. "Нива" тормозит, голосующий получает разрешение и скрывается в салоне машины. Трогаются, сворачивают на проспект, исчезают из вида. Все. Кольцо замкнулось.
И тогда едва заметно вздрогнула земля под ногами, словно проснулся гигантский кит, на могучей спине которого покоится мир. Шевельнул необъятным телом, плеснул раздвоенным хвостом во вселенском океяне-море и опять окунулся в сладкую дрему, укачиваемый волнами времени.
Георгий II поднялся по лестнице на второй этаж, вошел в коридор общежития, подошел к своей двери, выкрашенной белой краской. Приставил палец к замочной скважине и перекачал туда малую часть своего вещества, которая застыла в форме ключа. Щелкнул замок, дверь открылась. и Странник вошел. Ну вот, я и дома, сказал он громко. Он помнил, что в этот момент в комнате никого не было.
Сел в кресло и снова повторил фразу прибытия. "Вот я и дома". Миллион раз он представлял, как это будет, и что он при этом будет чувствовать: восторг, грусть, радость... Но не думал, что это будет чувство легкого удивления. Он отвык от вида своей комнаты. Она казалась непривычно маленькой, съёжившейся какой-то, сумрачной, картины были плоскими... Но через минуту-две все вернулось на свои привычные места. Комната стала вполне нормальной для среднего землянина, тем боле русского, а солнышко, которое заглянет после полудня, принесет веселость.
Но Георгий погрустнел. Он вспомнил Ингу. Может быть, стоило прийти пораньше и попытаться спасти ее? Но он не стал этого делать. Потому что был мудр. Почему бы, в таком случае, не спасти своего брата, прибыв в критический для него момент, когда он, сорвав с пальто пояс, лихорадочно вязал из него петлю?.. Или может быть, лучше попытаться спасти все человечество, убив Гитлера или Сталина? Или отменить Октябрьскую революцию, еще что-нибудь отменить... Как все счастливы будут! Не будут. В том-то и дело, что не будут они счастливы. Поэтому главный постулат темпоральных путешествий гласит: Историю нельзя улучшить, ее можно только ухудшить.
Георгий очнулся от невеселых дум, потому что чьи-то легкие каблучки протопали по деревянному полу коридора и остановились возле его двери. Суперострый слух Феникса теперь мог
В комнату вошла Инга. В руке у нее был пластиковый пакет с продуктами.
– С добрым утром!
– сказала она.
– Ты уже встал?.. А я, пока ты спал, в магазин бегала, у тебя ни крошки съестного не было.
– Привет...
– сказал Георгий, поднимаясь с кресла.
– На рыбалку собрался?
– Инга положила пакет на стол, сняла легонький свой плащ, повесила его на вешалку.
– На какую рыбалку?.. Нет... сижу вот, жду тебя...
– А зачем тогда эту хламиду надел... Господи, она же вся в пыли, ты все кресло запачкал.
– Это не простая пыль, звездная...
– Ну, как же, звездная!.. Воображалы вы, деятели искусств, даже собственную неряшливость эстетизируете. Сними с себя это... и унеси куда-нибудь... или выброси. Сейчас я все приберу. Тут у тебя такой свинарник. Где у тебя половая тряпка и ведро?.. Что ты на меня так смотришь? Давно не видел?
– ОЧЕНЬ ДАВНО.
– Ну да, с трех часов ночи, как только уснул... Так, где ведро?
– Вон там, в кладовке, посмотри. Хозяйственная ты у меня...
– Да, имей это в виду, - кричала она из кладовки.
– А то вы, художники, такие неряхи...
Георгий ликвидировал хламиду как одежду, став на сантиметр выше.
– А-а-а!
– раздался отчаянный вопль Инги.
– Тарака-а-ан!!!
– Рота! В ружье!
– машинально крикнул Георгий и метнулся на помощь.
Инга с ведром в руке приплясывала на цыпочках, пальцем указывала на пол. Рыжий возмутитель спокойствия хитрыми зигзагами пересекал открытое пространство пола, ища укрытия. Увидев Георгия, он резко сменил направление и, что есть духу, помчался под шкаф.
– Тапком его, тапком!
– крикнула Инга, а сама залезла на табурет.
– Тьфу-ты!
– сухо сплюнул Георгий, поднимая ногу, чтобы случайно не раздавить насекомое.
– Напугала меня... Ну, таракан, что ж тут такого?..
– Ага, такой огромный!
– сказала подруга, слезая с табурета.
– Разве это огромный...
– усмехнулся бывший Главный пограничник.
– Посмотрела бы ты на них в пору их расцвета. В Пермском периоде палеозоя...