Феникс
Шрифт:
Из глубин Вселенной надвигается враг такой интеллектуальной и физической мощи, что только рассеянное по личностям сознание новых землян сможет эффективно ему противостоять. "Кто этот враг, мы еще не знаем, но он был, и он грядет, - загадочно высказался джентри, используя звуковую речь.
– И, судя по указаниям Мирового Разума, победят его потомки землян, которых мы ныне переселяем".
Попутно Георгий принял какую-то смутную информацию, идущую не то из будущего, не то из прошлого, в виде образа гигантского Змея, сжимающего кольцами своего стального тела вся Вселенную. Расшифровать этот образ было затруднительно, возможно
Зато Георгий с легкостью прочел в глазах "полковника" ничем не прикрытую ревность к новым землянам как к любимчику Мирового Разума. Лицо джентри сморщилось от обиды, как лицо младенца, готового заплакать. Георгий был удивлен столь интенсивным проявлениям эмоций у существ холодных и рациональных.
Георгий задался вопросом: не о нем ли, об этом Вселенском Чудовище, повествует Библия? И не об этом ли враге говорится в скандинавских сагах? Там его именуют Мировым волком, который явится в конце времен, чтобы уничтожить мир.
"Полковник" молчал. Но Георгий и так уже осознал: потому что над обитаемыми мирами нависла угроза духовного и физического порабощения со стороны неведомого врага, Высший Разум в спешном порядке и занялся разведением и рассредоточением по планетам уникального разумного существа, именуемого человеком. Индивидуума в высшем смысле слова, яркая индивидуальность которого подчас ему же самому мешает жить спокойно. Но она же, индивидуальность, станет залогом победы в грядущих вселенских битвах с Мировым Змием.
Маленький Давид - человек - победит Голиафа-Дракона. Так сказано в Библии - письменном посреднике между человеком и Высшим Разумом.
Глава двенадцатая
БЕЗДНА
Георгий вынырнул из контакта и ухватился за реальность, как человек, чудом выплывший из стремнины, несшей его к водопаду, где бы он и сгинул. Пагубен для человеческого сознания телепатический контакт, ибо разрушает индивидуальную целостность восприятия мира. Все равно, как если бы человеку, с его ограниченным полем зрения, вдруг подключили фасеточные глаза стрекозы. И это еще слабо сказано. Перед глазами до сих пор мелькали фрагменты мыслеобразов, как стекляшки калейдоскопа. Чьих мыслеобразов? Джентри или Мирового Разума, использовавшего "полковника" в качестве живого передатчика? Возможно, от этой раздвоенности восприятия, этого сеанса шизофрении раскалывалась голова и тошнило. А может, просто от переизбытка информации. С ним уже такое бывало, когда он любопытным юношей, приехав с родителями в Москву к родственникам отца, к дяде Владимиру и тете Ие, отправился с ними в Третьяковскую галерею. Обойдя всего два зала, юному Георгию стало плохо от колоссального впечатления, полученного созерцанием полотен великих мастеров. Поход закончился сидением на ступенях храма искусств в предобморочным состоянии: с бледным лицом, тошнотой, головной болью. Разумеется, он, как все творчески одаренные люди, был излишне впечатлительным, что называется без ограничителя, который спасает
– А они не очень-то вежливы, - сказал Владлен, массируя виски и болезненно морщась, - ушли, даже не попрощавшись. Ну и ладно, спасибо, что хоть купе нам предоставили.
Георгий огляделся и вдруг осознал, что и в самом деле находится в четырехместном "купе". Для двоих - это было излишней роскошью.
– Ты не заметил, как они нас сюда доставили?
– полюбопытствовал Георгий, инспектируя взглядом помещение.
– Это было похоже на перемену кадров в кино, - ответил напарник, устраиваясь на мягком диванчике.
– Только что мы стояли перед ним, как перед прокурором. Потом сразу бац!
– и мы уже в камере.
– Чудеса древних цивилизаций.
– Георгий тоже стал устраиваться возле столика, что находился между диванчиками.
– А вежливости ты от них не жди. Насколько я сообразил, понятия личности у них отсутствует или весьма условно. Они и нас-то, наверное, воспринимают как мобильный ощущающий орган Супермозга. Отсюда и соответствующее обращение. Ведь не станешь же ты обращаться к чьей-то руке или ноге: уважаемая рука или уважаемая нога!..
– Георгий нервно хохотнул.
– Подобного обращения сподобился только "глубокоуважаемый шкаф" Антона Павловича Чехова.
– Послушай, - сказал Владлен, - я в этом ни черта не разбираюсь, я только понял одно, что они обещали доставить нас обратно на Землю, как только эта летающая посудина сядет на планету, а эти чертовы джентри выполнят свою миссию. Лично мне так было заявлено. Как думаешь, им можно верить?
– Полагаю, что можно... Меня, правда, смущает то обстоятельство, что ничего подобного этому обещанию лично я не уловил.
– Ты о чем думал, когда они тебе внушали всю эту хрень про Мировой Разум?
– Да, собственно, именно о нем, Мировом Разуме, и думал...
– растерянно ответил Георгий и отметил, что они теперь стойко (а он и не заметил) перешли на "ты".
– А я думал только о детях и телеграфировал этому косоглазому только одно: когда вы доставите нас обратно домой?
– Понятно, - ответил Георгий, - "Каждому свое"... А "полковник", словно Цезарь, - мыслил в два потока!
– Какой полковник? А-а, этот... А я назвал его - "штум-бан-фюрер".
– Да, есть в нем что-то от штурмбанфюрера. Но мы, кажется, немного ошиблись в отношении пришельцев. Ни такие уж они изверги, как нам казалось. Впрочем, еще не вечер, как говорится... Фашисты тоже, перед тем, как пустить эшелон евреев в газовую камеру, угощали их кофе, патефон заводили... А потом - пожалуйте в душ, господа евреи, одежду сложите в общую кучу, мы потом разберем...