Феникс
Шрифт:
Хотя я забыла. Я не ворона. Я – Сойка-пересмешница.
Об этом мне любезно напомнила Президент Койн при нашей первой встрече. Без лишних церемоний она выразила надежду на то, что в самом ближайшем будущем я присоединюсь к благому делу Революции.
Я начинаю общаться с другими Победителями. Сначала я чувствую себя не в своей тарелке, день за днем боясь наткнуться на Пита, но постепенно успокаиваюсь. Уже несколько недель как он уехал вместе со съемочной командой и Джоанной в Восьмой и продолжает оставаться там.
Это, кстати, был единственный
Я не скучаю по Питу. Я просто не думаю о нем. Необходимость приспосабливаться к новой жизни целиком поглощает мое время. Лишь иногда по ночам, если я просыпаюсь от кошмаров и не могу уснуть, то, бывает, подолгу кручу в руках его жемчужину…
Доктор Аврелий считает, что яд полностью вышел из моего организма. На мой вопрос «почему приступы не проходят?», он отвечает, что «охмор» это не столько сам яд, сколько воспоминания, порождаемые им. Порой мне трудно различить реальность и галлюцинации, вызываемые приступом, но я привыкаю жить с этим.
Иногда, глядя на Прим, мне мерещится, что ее одежда в крови… Бывает, что я бегу на крик мамы, а она мирно читает книгу… Но это лишь отдельные вспышки, которые проходят, и я стараюсь жить дальше.
Сегодня у меня «важный-преважный» день, как говорила когда-то Эффи. Через пару дней Энни и Финник поженятся. Для всего Дистрикта будет устроен грандиозный праздник, на который приглашены все. Койн не скупится на развлечения, видимо, потому что их не так уж много в этом мрачном подземелье.
Я сижу на кушетке, передо мной Рыжая примеряет уже четвертое платье и никак не может определиться с выбором. Подумать только, я нахожу удовольствие в этих сугубо женских делах: примерка платьев, обсуждение причесок…
Невольно вспоминаю, как все это раздражало меня, когда я сама собиралась выйти замуж. Стоп! Я не собиралась выйти замуж. Я собиралась положить себя на жертвенный алтарь ради спасения близких.
– Они мне все нравятся, Китнисс! – жалуется Энни, а я улыбаюсь.
Наконец, когда она перемеряет платья еще по разу, мы вместе останавливаемся на одном. Я называю его «тортик», а Рыжая считает, что оно похоже на пенный прибой в ее родном Четвертом. В любом случае, какое бы платье она не выбрала, она останется красавицей, думаю я. Потому что красивой девушку делают не платья, а счастье в глазах.
К концу вечера я чувствую себя выжатой как лимон, настолько непривычны для меня такие занятия. Но Энни настаивает, чтобы и я выбрала себе наряд. Иду в примерочную, бубня себе под нос что-то вроде «мне без разницы, что носить». Но среди десятков платьев замечаю то, которое сразу хочу надеть.
Это платье средней длины из белейшего шифона, струящегося сияющей волной. Я кручусь перед зеркалом, и Энни считает, что я в нем милая. Шучу насчет того, что сюда отлично подошел бы мой лук, и мы обе заливаемся смехом.
В какой-то момент выражение ее лица становится серьезным, а потом она разворачивается и уходит
– Что случилось? – спрашиваю я.
Она качает головой и пытается сменить тему.
– О чем ты подумала, Энни? – настаиваю я.
Рыжая внимательно смотрит на меня и отвечает.
– Я подумала, что ты была бы очень красивой невестой, Феникс! Только свадьба должна быть настоящей…
Меня шокируют ее слова. Я только сейчас замечаю, что платье действительно можно принять за свадебное. А меня за невесту…
Мотаю головой, отгоняя от себя такие мысли. Это просто платье. И у меня даже жениха нет, так что глупости это все.
Но отходя от зеркала все-таки оборачиваюсь. «Питу бы понравилось», проносится в голове.
– Дура, – отвечает мне внутренний голос.
Буду благодарна за отзывы и пожелания. Также сообщите, если нашли ошибку. Заранее спасибо))
====== Глава 3-4 ======
POV Пит
Поворачиваю кран и захожу под душ. Теплые струи воды массируют натруженные мышцы, принося желанное расслабление. Глаза закрываются от усталости. Но мой сон в последнее время слишком беспокоен, так что я стараюсь бодрствовать как можно большее количество времени.
Возвращаюсь в раздевалку и натягиваю штаны. С волос на плечи падают холодные капли, поэтому беру полотенце и, наклонившись, начинаю усиленно вытирать голову. Закончив, оборачиваюсь и вижу перед собой красивую обнаженную женщину. Она стоит, прислонившись к стене напротив, и призывно улыбается мне. Против воли взгляд скользит по ее изгибам, и я задерживаю дыхание. Лицо горит от смущения.
Джоанна делает это не в первый раз, словно провоцируя меня.
– Ты опять покраснел, Пит, – весело констатирует она.
Опомнившись, отворачиваюсь и ворчу, что душ уже свободен.
– Потрешь спинку? – ее голос совсем близко, чувствую, что теперь она у меня за спиной.
– Мне пора идти, – выпаливаю я и спешно покидаю раздевалку. Вслед мне летит ее заливистый смех.
До своей спальни дохожу за считанные минуты и закрываю дверь на ключ. Зачем? Мне хочется отгородиться от всех и каждого. Когда-то давно я сказал Китнисс, что она слишком чистая для мира Голодных игр. Сейчас я чувствую, я тоже не готов к подобной реальности.
Последние недели стали для меня чередой сменяющихся дней, когда я старался занять свое тело физической работой настолько, чтобы не вспоминать о черноволосой девушке, оставшейся в белой палате Тринадцатого. После того, как Прим призналась, что Китнисс по-прежнему не желает меня видеть, я понял, что больше не могу оставаться там.
Койн разрешила мне уехать для съемок в Восьмой, в отряд командующей Пэйлор. Джоанна увязалась следом. Первые дни Пэйлор не знала, что с нами делать: ролики выходили все одинаковые и не впечатляли даже нас самих. Я жаждал какой-то деятельности, а не просто разгуливать перед камерой, так что, когда появилась возможность, меня сразу вывели в ряды солдат действующего Ополчения.