Феномен человека

Казначеев Влаиль Петрович

гнев которой были благодетельны или, напротив, убийственны для всего живого. Умиротворение богини

было важной частью древних религиозных ритуалов и их мифологических параллелей в японской

традиционной культуре, формировавшейся в первые века первого тысячелетия нашей эры.

Развитие современной науки подтверждает определенную обоснованность мифологической и

религиозной интуиции древних цивилизаций Востока и Запада.' Научное обоснование космических связей

жизни

предложил, в частности, А. Л. Чижевский в трудах 1920-х годов. Современное продолжение этих

идей в чеканной форме выразил выдающийся мыслитель, писатель и художник Н. К. Рерих. Он не однажды

повторял, что человек есть прежде всего житель Космоса и уже потом — житель Земли. Эту истину

советские почитатели Н. К. Рериха вспомнили в связи с учреждением всесоюзного общества «Мир через

культуру» (1989 г.).

Обратимся к проблеме слабых экологических связей, которые мы соотносим преимущественно с

полевыми основами организованности биологических систем (имеются в виду, конечно, энергетические

поля), в то время как сильные экологические связи — суть выражение явлений типа трофических цепей,

переноса энергии внутри экосистем, биогеохимических круговоротов химических элементов и т. д. Все эти

явления описаны как в специальных, так и в научно-популярных изданиях, посвященных строению

биосферы, например, И. П. Герасимовым, М. М. Камшиловым и другими учеными. Достаточно напомнить о

замечательной книге М. М. Камшилова «Эволюция биосферы», дважды издававшейся в 1970-е гг. в

издательстве «Наука».

При характеристике слабых экологических связей необходимо отметить, что само выделение этих

связей есть достаточно нетривиальный шаг научной мысли. Подобно тому, как в мире атомов и

элементарных частиц все процессы определяют сильные и слабые взаимодействия, так и в мире живого

вещества, его «частиц» — живых организмов, определяющими ход событий выступают сильные и слабые

взаимодействия (экологические связи). К сожалению, в литературе этот термин используется без достаточно

глубокого понимания. Наибольшей глубины понимания природы живого вещества достигают работы

отечественных космистов (космологов): Н. Ф. Федорова, К. Э. Циолковского, А. Л. Чижевского, В. И.

Вернадского и др. По своей сути к этому пониманию были близки И. И. Мечников, А. Г. Гурвич, Э. Бауэр, П.

П. Лазарев. Их опережающие идеи оказались, однако, или забыты, или освещались в переделанном, как бы

приглаженном, приспособленном виде к утвердившейся формальной (доктринерской) так называемой

диалектике природы. Весь гигантский материал мифов, фольклора, эмпирической экологии, культуры,

народной медицины Запада и Востока

содержит примерно те же идеи. В чем суть этих великих

энциклопедий науки, опыта и верований? Кратко — суть в том, что живое вещество рассматривается,

оценивается как одно из бесконечных материальных, энергетических явлений нашей Вселенной,

фундаментальное свойство бесконечного множества форм мироздания.

Открытие природы слабых связей в экологии живого вещества с учетом бесконечности его форм есть

ключевой пункт современного естествознания, особенно наук о земной жизни, биосфере, здоровье

человечества, космологии в целом. Напомню мысль из работы Ф. Дайсона «Растревоженный универсум»,

гласящую, что по мере углубления наших званий в биологии мы столкнемся с тем, что различия между

биологией и электроникой станут все более стираться. Это не новое утверждение, оно содержится в работах

А. Г. Гурвича и Э. Бауэра 1930-х гг., оно как бы продолжает вопросы К. Поппера и Р. Пригожина, в какой

мере человек и человечество, одаренные сознанием (интеллектом), могут понять, измерить таинство этого

17

дара природы— самих себя?

Если в современной науке мы имеем самые точные приемы (методы) индикации, выделения,

измерения, например, времени или элементарных частиц, то за пределами таких измерений мы указанные

свойства природных процессов отражаем, воспринимаем косвенно, подчас чисто логически или

математически. Сама же природа за этими границами «чувствительности» приборов, созданных человеком,

остается как бы частью нашей логики, нашей способности к рациональным обобщениям.

На опасности, связанные с чересчур рациональным подходом математики и математической физики,

указывал В. И. Вернадский именно в связи с познанием жизни, живого вещества. Здесь он говорил о

преимуществах натуралистического подхода, больше идущего от непосредственных и систематизированных

наблюдений. При этом ученый отмечал, что глубокое постижение закономерностей, выведенных благодаря

натуралистическому подходу в современной науке, можно отметить уже в наблюдениях и обобщениях

древних народов. В частности, большое значение он придавал аналогам натуралистического подхода в

религиях древней Индии, в том числе в буддийских религиозных построениях.

Как эти представления, так и современные научные данные нуждаются в глубоком анализе именно в

свете проблемы слабых экологических связей. На протяжении десятилетий мы пытались осуществлять

поиск слабых связей, экспериментируя с клеточной биоиндикацией, дистантными переносами в микро- и