Феномен даркснита
Шрифт:
Егор машинально сунулся под нары, доставая свои туфли.
– Они без шнурков, - сказал он, лишь для того, чтобы что-то сказать.
– Надевай и поплыли.
Егор покорно сунул ступни в туфли.
– И - что?
– спросил он, уже отдаваясь этому диковинному сну.
– Держись прямо за мной, - скомандовал малыш приглушенно, - а в тоннеле греби руками и двигайся, как будто под водой плывешь. Ничего сложного... На улицу эта стенка выходит?
Егор молча кивнул головой.
– Тогда, вперед!
– и малыш, двинувшись прямиком на
На стене выступило какое-то светловатое округлое пятно, диаметром около метра, в котором малыш и скрылся, приняв положение горизонтально полу и болтая кроссовками, как ластами.
– Глюки..., - повторил Егор и обреченно повторил телодвижения своего юного друга.
Стена оказалась очень вязкой, погуще, чем вода Мертвого моря, на котором Егор не был, но где-то слыхал, что на его воде можно спокойно лежать и читать, например, газету. Толщина стены была метра под полтора, и виртуальный беглец подивился царским умельцам, воздвигавшим этот монументальный острог, перешедший позже во владение революционных, а затем советских, а потом и российских спецслужб.
Когда голова и плечи высунулись за пределы стены, Егор инстинктивно попытался податься назад, чтобы не свалиться вниз. Но вязкость ничуть не изменилась с переменой субстанции, видимость осталась той же, а малыш спокойно двигался впереди с грацией пыхтящего во льдах тюленя.
– Бр-р-р, - сквозь зубы протянул Егор и решительно последовал за ним.
Плыть было тяжело. Воздух, или что это было, был тягучим, очень густым и переливчатым, напоминая по этим свойствам жидкую ртуть. Малыш, однако, как только они скрылись за стеной следующего дома, резко пошел на снижение, по-прежнему подсвечивая себе впереди фонариком.
– Уф-ф! Совсем устал, - фыркнул малыш и мягко опустился на корточки, упершись в асфальт и руками и ногами. Егор привычно повторил его позу и приземлился рядом. Оглянувшись назад он увидел на фоне сумрачного утреннего неба едва различимый светлый столб, идущий от места их посадки кривоватой линий в сторону фээсбэшных застенков, из которых им удалось сбежать столь необычайным образом. Впрочем, он полагал, что всего лишь досматривает удивительный сон.
Малыш, тем временем, встал на ноги и навел свой фонарик в створ сказочного тоннеля. Последовал легкий щелчок и ствол исчез.
– Так, - устало произнес он, - денег на транспорт у нас, конечно, нет - придется добираться пешочком.
– Ага!
– словоохотливо подхватил Егор и фальшиво пропел, имитируя хрипотцу Владимира Высоцкого, - ...а, все равно автобусы не ходют, метро закрыто, в такси не содют...
– Тише!
– прошипел малыш, - назад попасть что ли хочется?
И здесь, впервые, до Егора стало доходить, что дело реально обстоит именно таким образом, как ему и чудится. Он осторожно выглянул из-за стены. Громада тюрьмы высилась в утренней дымке натурально и устрашающе.
– Назад не хочу, - передернул плечами Егор, -
– Надо добраться до твоей квартиры.
– И что? У меня там ни валюты, ни денег, ни даже маленького продовольственного склада, - с горечью поведал Егор.
– Мне нужно к Создателю. Только из твоей квартиры я смогу попасть к нему с помощью твоего телескопа.
– А потом?
– Потом я освобожу его... Но давай быстро уходить отсюда, пока нас не хватились тюремщики. А потом я тебе все расскажу. Побежали же...
Туфли без шнурков на ногах держаться не хотели и, необходимую как раз обувь, пришлось бросить. Егор аккуратно опустил их в урну на безлюдной троллейбусной остановке и подумал, что шнурки, наверное, отбирали не только для того, чтобы отчаявшийся арестант не повесился, но и с целью затруднить ему побег.
Босиком бежать оказалось не то чтобы легче, но, напротив, затруднительно и с непривычки больно. Асфальт казался нескончаемо разворачивающимся рулоном крупнозернистой наждачной бумаги. Малыш молча сопел рядом.
Ссадины и боль были, куда как натуральны, и Егор окончательно уверовал в реальность происходящих с ним событий. Правда, мозг пока отказывался анализировать такой фантастический и неслыханный способ побега.
На счастье им подвернулась громадная поливальная автомашина, которая, не спеша, обдавала мощными водяными струями утреннюю мостовую. Сзади у нее зачем-то была расположена открытая платформа, на которой запросто разместилось бы отделение автоматчиков и беглецы устроились на ней вполне комфортно. Машина двигалась медленно, но зато они отдыхали, и Егор, уже очухавшись от стресса, немедленно начал дознание по отдельным аспектам их перемещения в пространстве.
– Что это было?
– спросил он, - эта вязкая масса, этот светящийся столб...
– Я не знаю всего механизма этих преобразований, - сообщил малыш со всей присущей ему в последнее время серьезностью, - могу лишь обозначить некоторые основные положения.
– Валяй, - легко сказал Егор, - по-моему, я уже начинаю привыкать ко всяким головоломкам.
– Чтобы было понятней, я начну с того, - начал малыш, - что земляне живут в трехмерном пространстве, тогда, как на самом деле, оно многомерно. И обитают в двухмерном времени, которое в природе трехмерно.
У Егора вполне натурально отвисла челюсть, и он даже придержал ее рукой.
– Ну, я имею некоторое представление о четырехмерном пространстве, - осторожно сказал он, выделив два последних слова.
– Но трехмерное время???
– Многомерное пространство, - настойчиво подтвердил юный собеседник сказанное ранее, - но об этом потом... Сначала о сущности времени, как такового...
– Ну-ну..., - пробурчал Егор со всем накопившемся у него за последнее время скепсисом.
– Еще кто-то из древних сказал, - обстоятельно начал малыш, поправив лямки сползающего рюкзачка, - что нельзя дважды войти в одну и ту же реку...