Феномен Фулканелли. Тайна алхимика XX века
Шрифт:
Далее он цитирует теософа Фрэнсиса Адни, утверждающего, что «граф де Сен-Жермен претерпел „философскую смерть“ как Фрэнсис Бэкон в 1626 году, как Франсуа Ракоци в 1735-м и как граф де Сен-Жермен в 1784-м. Также он высказывает предположение, что граф Сен-Жермен был в своё время также известен как граф де Габалис, а в качестве графа Хомпеша стал последним магистром Мальтийского ордена. Известно, что многие члены европейских тайных обществ инсценировали свою смерть, преследуя те или иные цели». [167]
167
Цит. по: The Secret Teachings of All Ages: An Encyclopaedic Outline of Masonic, Hermetic, Qabalistic and Rosencrutian Symbolical Philosophy (Philosophical Research Society, Los Angeles, Calif., 1928 and 1977). —
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ИСТОРИЯ ФУЛКАНЕЛЛИ
Увы, увы, сын мой, наступит день, когда священные иероглифы превратятся в простых идолов. Мир ошибочно примет знаки науки за богов и обвинит Древний Египет в поклонении адским чудищам. Но те, кто подобным образом станут клеветать на нас, сами будут поклоняться Смерти, а не Жизни, безумию, а не мудрости; они ниспровергнут любовь и плодородие, заполнят свои храмы костями мертвецов, почитая ихза реликвии, и растратят юность свою на одиночество и слёзы. Их девы уйдут в монашество, не познав замужества, и горе станет их уделом; ибо люди станут презирать и осквернять священные мистерии Исиды
Глава первая
Фулканелли: легенда
Среди молодых физиков-атомщиков были такие, кто относился к своей работе как к некоему интеллектуальному упражнению, не имеющему особой ценности и не налагающему никаких обязательств, для других же эти исследования были опытом сродни религиозному.
Теперь, когда мы относительно подробно рассмотрели необычайную жизнь главных известных истории Адептов Искусства, давайте перейдём к удивительной истории нашего современника — алхимика Фулканелли. Разумеется, в свете того, что мы уже знаем о Герметической традиции.
Как и большинство читателей-англичан, я впервые столкнулся с упоминанием имени Фулканелли и весьма интригующими подробностями его жизни в бестселлере Луи Повеля и Жака Бержье «Утро магов», опубликованной на Британских островах в 1963 году. Однако, как указано во введении, сага о Фулканелли уходит в прошлое гораздо дальше.
На самом деле история Фулканелли началась в 1900 — 1920-х годах в узком кругу парижских алхимиков-энтузиастов. Во французской столице того времени обитало несколько исследователей этой науки, работавших в индивидуальном порядке или в группах. Время от времени они встречались в кафе на бульварах и проводили время в беседах, как это всегда делали учёные мужи Парижа. И в этих беседах, посвящённых оккультизму, алхимии, розенкрейцерам и другим смежным вопросам, стало часто фигурировать имя Фулканелли. Упоминания этого блестящего практика, без пяти минут Адепта, подняли среди немногих причастных к теме необычайную волну любопытства. Исходили эти упоминания в основном от остроумного, эксцентричного, красноречивого, но почти нищего художника и иллюстратора Жана-Жюльена Шампаня и его небольшой компании. В рассматриваемый период Шампаню было сорок или чуть больше, и он, несомненно, казался молодёжи, с которой по большей части общался, ходячим анахронизмом. Он имел обыкновение носить старомодные одеяния, длинные вопреки моде волосы и изъяснялся зачастую тёмно и загадочно. Он был состарившимся представителем богемы, персонажем, достойным пера Мопассана, но за весельем, мерцавшим в его тёмно-синих глазах, таилась неизмеримая глубина; он говорил и действовал как человек, который что-то знает.
Несмотря на добродушие и любовь к беседе — причём он умел как говорить, так и слушать, — между Шампанем и теми, кто не принадлежал непосредственно к его кругу,
Окружение его менялось весьма незначительно. В нём постоянно присутствовал Эжен Канселье — хрупкий, впечатлительный молодой человек лет двадцати. Ещё одним был Гастон Саваж, многообещающий молодой химик примерно того же возраста, что и Канселье. Можно также упомянуть Жюля Буше, хотя, как мы увидим позднее, его присутствие в окружении Шампаня можно поставить под вопрос. Двадцатилетний Буше питал интерес к оккультизму и проводил долгие часы в книжном магазине, специализировавшемся по метафизическим проблемам и расположенном неподалёку от Люксембурга на рю Де-Ренн, что соединяет бульвар Сен-Жермен с бульваром Монпарнас.
Пьер Дижоль и его жена, которым принадлежал магазинчик, были очень милыми, приветливыми и разговорчивыми людьми, которые жили, казалось, не столько своим бизнесом, сколько теми пылкими и страстными дискуссиями, что разгорались между молодыми оккультистами, увлечёнными своим предметом. Дижоль, и сам писавший на какие-то весьма таинственные темы, завёл особый каталог, которым разрешал пользоваться отдельным избранным покупателям. Это была хорошо разработанная система с тысячами перекрёстных ссылок и справочных материалов по практически всем разделам оккультизма.
Иногда Шампаня и его приятелей можно было встретить в самых больших библиотеках Парижа роющимися в редких древних томах и манускриптах или ведущими тихие беседы, сблизив головы, в окружении раскрытых на пюпитрах книг. Они бывали в Национальной библиотеке, в Арсенале, в библиотеках Мазарини и Святой Женевьевы.
Дискуссии в магазинчике Дижоля нередко продолжались и после закрытия. Немногие избранные за вином и кофе продолжали спорить о магии, астральных путешествиях, мистицизме, каббале и алхимии. Существовали также и регулярные еженедельные собрания в скромном жилище Жана-Жюльена Шампаня на шестом этаже полуразрушенного доходного дома номер 59-бис на рю Де-Рошешуар в квартале Бютт-Монмартр. Именно от членов этой узкой группки люди посторонние время от времени и слышали слово «Учитель» и имя Фулканелли. Намекали, что это был немолодой, богатый, невероятно мудрый и в целом совершенно особенный человек благородного или даже аристократического происхождения. Это был истинный «Философ Огня», опытный алхимик-практик, вполне способный совершить Великое Делание или уже сделавший это.
Кто же он такой? Видел ли его кто-нибудь своими глазами? Существует ли он на самом деле?
Шампань и его друзья только улыбались загадочно и знающе или вскользь роняли замечания о том, что ещё сказал или сделал «Учитель». Мало кто встречался с ним. Но он, разумеется, существует. У него даже есть визитная карточка, которую они видели. На ней красовалась подпись «Фулканелли», выведенная красивым, величавым почерком. То был, несомненно, почерк человека культурного и обладающего благородным происхождением.
Потом, в 1926 году, слухи стали реальностью. Той осенью Жан Шемит (45, рю Лафит, квартал Оперы) опубликовал «Тайну соборов». Это было роскошное издание, тираж которого ограничивался всего лишь тремястами экземпляров. Подзаголовок гласил: Эзотерическая интерпретация Герметических символов Великого Делания. Предисловие было подписано Эженом Канселье и датировалось октябрём 1926 года.
В книге было тридцать шесть иллюстраций — две из них цветные, — выполненных художником Шампанем. Автором основного текста выступил лично Фулканелли.
Итак… он существовал. Кто-то, по крайней мере, точно существовал. Кто-то, достаточно эрудированный и образованный, чтобы написать изящный и странно захватывающий труд, претендующий интерпретировать скрытую символику главных готических церквей и соборов Европы как сложнейшее и тщательно зашифрованное алхимическое знание. Однако вопрос оставался открытым: кто такой Фулканелли, где его искать?
Предисловие содержало некоторые ключи. Эжен Канселье, которому во время создания книги было всего двадцать шесть лет, писал: