Феномены Тени и зла в волшебных сказках
Шрифт:
Ранешенько проснулась Василиса, а баба-яга уже встала, выглянула в окно: у черепов глаза потухают; вот мелькнул белый всадник — и совсем рассвело. Баба-яга вышла на двор, свистнула — перед ней явилась ступа с пестом и помелом. Промелькнул красный всадник — взошло солнце. Баба-яга села в ступу и выехала со двора, пестом погоняет, помелом след заметает. Осталась Василиса одна, осмотрела дом бабы-яги, подивилась изобилью во всем и остановилась в раздумье: за какую работу ей прежде всего приняться. Глядит, а вся работа уже сделана; куколка выбирала из пшеницы последние зерна чернушки. «Ах ты, избавительница моя! — сказала Василиса куколке. — Ты от беды меня спасла». — «Тебе осталось только обед состряпать, — отвечала куколка, влезая в карман Василисы. — Состряпай с богом, да и отдыхай на здоровье!»
К вечеру Василиса собрала на стол и ждет бабу-ягу. Начало смеркаться, мелькнул за воротами
Наутро баба-яга опять уехала в ступе со двора, а Василиса с куколкой всю работу тотчас исправили. Старуха воротилась, оглядела все и крикнула: «Верные мои слуги, сердечные други, выжмите из маку масло!» Явились три пары рук, схватили мак и унесли из глаз. Баба-яга села обедать; она ест, а Василиса стоит молча. «Что ж ты ничего не говоришь со мною? — сказала баба-яга. — Стоишь как немая!» — «Не смела, — отвечала Василиса, — а если позволишь, то мне хотелось бы спросить тебя кой о чем». — «Спрашивай; только не всякий вопрос к добру ведет: много будешь знать, скоро состаришься!» — «Я хочу спросить тебя, бабушка, только о том, что видела: когда я шла к тебе, меня обогнал всадник на белом коне, сам белый и в белой одежде: кто он такой?» — «Это день мой ясный», — отвечала баба-яга. «Потом обогнал меня другой всадник на красном коне, сам красный и весь в красном одет; это кто такой?» -«Это мое солнышко красное!» — отвечала баба-яга. «А что значит черный всадник, который обогнал меня у самых твоих ворот, бабушка?» — «Это ночь моя темная — всё мои слуги верные!»
Василиса вспомнила о трех парах рук и молчала. «Что ж ты еще не спрашиваешь?» — молвила баба-яга. «Будет с меня и этого; сама ж ты, бабушка, сказала, что много узнаешь — состаришься».
– «Хорошо, — сказала баба-яга, — что ты спрашиваешь только о том, что видала за двором, а не во дворе! Я не люблю, чтоб у меня сор из избы выносили, и слишком любопытных ем! Теперь я тебя спрошу: как успеваешь ты исполнять работу, которую я задаю тебе?» — «Мне помогает благословение моей матери», — отвечала Василиса. «Так вот что! Убирайся же ты от меня, благословенная дочка! Не нужно мне благословенных». Вытащила она Василису из горницы и вытолкала за ворота, сняла с забора один череп с горящими глазами и, наткнув на палку, отдала ей и сказала: «Вот тебе огонь для мачехиных дочек, возьми его; они ведь за этим тебя сюда и прислали».
Бегом пустилась домой Василиса при свете черепа, который погас только с наступлением утра, и, наконец, к вечеру другого дня добралась до своего дома. Подходя к воротам, она хотела было бросить череп. «Верно, дома, — думает себе, — уж больше в огне не нуждаются». Но вдруг послышался глухой голос из черепа: «Не бросай меня, неси к мачехе!»
Она взглянула на дом мачехи и, не видя ни в одном окне огонька, решилась идти туда с черепом. Впервые встретили ее ласково и рассказали, что с той поры, как она ушла, у них не было в доме огня: сами высечь никак не могли, а который огонь приносили от соседей — тот погасал, как только входили с ним в горницу. «Авось твой огонь будет держаться!» — сказала мачеха. Внесли череп в горницу; а глаза из черепа так и глядят на мачеху и ее дочерей, так и жгут! Те было прятаться, но куда ни бросятся — глаза всюду за ними так и следят; к утру совсем сожгло их в уголь; одной Василисы не тронуло.
Поутру Василиса зарыла череп в землю, заперла дом на замок и пошла в город.
Содержание оставшейся части сказки я перескажу очень кратко.
В городе Василиса остановилась у одной безродной старушки и стала поджидать отца. Вот как-то говорит она: «Скучно мне сидеть без дела, бабушка! Сходи, купи мне льну самого лучшего; я хоть прясть буду». Старушка купила льну хорошего; Василиса села за дело, работа так и горела у нее, и пряжа выходила ровная да тонкая, как волосок. К концу зимы и полотно
Старуха понесла к царю сорочки, а Василиса умылась, причесалась, оделась и села под окном. Села себе и ждет, что будет. Видит: на двор к старухе идет царский слуга; вошел в горницу и говорит: «Царь-государь хочет видеть искусницу, что работала ему сорочки, и наградить ее из своих царских рук». Пошла Василиса и явилась перед очи царские. Как увидел царь Василису Прекрасную, так и влюбился в нее без памяти. «Нет, — говорит он, — красавица моя! Не расстанусь я с тобою; ты будешь моей женой». Тут взял царь Василису за белые руки, посадил ее подле себя, а там и свадебку сыграли. Скоро воротился и отец Василисы, порадовался о ее судьбе и остался жить при дочери. Старушку Василиса взяла к себе [поэтому у нее снова стало два родителя], а куколку по конец жизни своей всегда носила в кармане.
Так как мы обращаем свое внимание в сказке на темные стороны сущностей и на само зло, то обходим стороной счастливый конец сказки.
В данном случае вы видите сходство бабы-яги с фигурой Великой Ведьмы. Как мы видим на примере госпожи Труде, в немецкой сказке существует четверичность образов: ведьма плюс зеленый человек, черный человек и красный человек — охотник, угольщик и мясник. В русской сказке это три слуги бабы-яги, три всадника: день, ночь и солнце.
В русской сказке мы ясно видим, что баба-яга — это великая Мать-Природа. Она не могла бы говорить: «день мой ясный», «ночь моя темная», если бы не была повелительницей дня, ночи и солнца, то есть она должна быть великой Богиней, и вы могли бы назвать ее Великой Богиней Природы. Очевидно, что все эти черепа на кольях, окружающие ее избушку, говорят о том, что она, кроме того, Богиня Смерти, то есть противоположной стороны жизни. (Вспомним, например, об одной из германских богинь подземного мира — Хель[114], от имени которой происходит слово Ле/Z[115]. Она живет в подземном мире, в жилище со стенами из человеческих костей, по которым ползают черви.) Поэтому в целом она является богиней дня и ночи, жизни и смерти и является самим воплощением великого закона природы. Вместе с тем она ведьма, поэтому у нее есть помело, — точно такое же, на которых летают наши европейские ведьмы. Она летает повсюду в ступе, погоняя пестом, что делает ее похожей на великих языческих богинь зерна, например, на Деметру в Греции, которая являлась богиней зерна и одновременно заключала в себе таинство смерти. В античной Греции мертвых называли <1ётё1геия[116], то есть попавшими под власть Деметры, как зерно, упавшее в землю. Считалось, что смерть и возрождение зерна сходно с тем, что происходит с человеком после смерти, поэтому три пары рук бабы-яги, которые перемалывают зерно и отжимают мак, связаны с таинством смерти. Несколько позже я буду это обсуждать на более глубоком уровне.
Можно заметить очень существенное отличие этой сказки от сказки «Госпожа Труде». Там девушка проникает в дом госпожи Труде из чистого любопытства, проявляя инфантильный вызов, как я его называю, и тогда ведьма превращает ее в полено, которое затем сжигает в печке. Но Василиса никогда не была любопытной, в ней не было инфантильного вызова: отправиться к бабе-яге ее заставили мачеха и сводные сестры. У девушки в сказке о фрау Труде нет никакой магической защиты, и она даже не ищет ее. Побуждаемая своим инфантильным вызовом, она даже об этом не думает. Но Василиса получает благословение матери, а вместе с ним — чудесную куколку.
Таким образом, видно, что великая битва между жизнью и смертью, между добром и злом, между девушкой и ведьмой, великой природной богиней, становится скрытым состязанием в волшебстве, то есть в попытке определить, чья магия сильнее: девушки или ведьмы, и каждая из них с уважением относится к магической силе соперницы. Василиса не задает последнего вопроса: в чем заключается тайна ведьмы, и сама ведьма то ли не замечает, то ли притворяется, что не замечает, в чем заключается великая тайна девушки. Поэтому они соглашаются на partie remise[117]. Держите это у себя в памяти! Я еще буду обсуждать это состязание в волшебстве позже, ибо это одна из самых важных проблем.