Феномены Тени и зла в волшебных сказках
Шрифт:
В общем, мы можем прийти к выводу, что если в сказке говорится о том, что королем становится простолюдин, значит в ней описан процесс обновления коллективного бессознательного. Этот процесс внезапно начинается в неизвестной, официально презираемой части коллективной психики, то есть среди простолюдинов, ибо, как это ни покажется странным, люди из более низких социальных слоев гораздо больше, чем образованные люди, страдают от воздействия глубинных архетипических течений. Например, есть много свидетельств тому, что в университетах и во всех научных кругах слишком много внимания уделяется современной технике и ее влиянию на людей, и очень мало — проблемам окружающей среды и связи человека с природой. Правящие классы это осознают, но простой крестьянский мальчик, который покинул свою деревню и ушел работать на фабрику, — нет, но ведь именно поэтому он страдает, приходит в отчаяние и начинает ненавидеть своих товарищей, не осознавая того, что он страдает от болезни нашего времени. В его психике может констеллироваться жажда изменения отношения к действительности, которая находит такое внешнее символическое выражение. Он может превозмочь свое расстройство, решившись на обновление, однако он воспринимает действительность на очень примитивном
Мне бы хотелось это показать на примере. С одной школьной учительницей произошел следующий случай. Она отправилась в соседний город на заседание антропософского общества в некотором соборе, который пользуется мировой известностью. Когда закончилось собрание, которое проводил местный проповедник, и она вышла из собора, ей привиделось, словно наступил конец света. Темные тучи, обрамлявшие небо, содрогнулись, и на самом верху соборной башни показалась бронзовая фигура Смерти верхом на лошади. Раздался голос: «На землю нисходит Смерть и начинает свое победоносное шествие». Башня начала содрогаться, как дрожала от страха эта женщина в детстве, сотрясалась и фигура Смерти. Женщина вернулась в зал со словами: «Выйдите и увидите — Смерть вышла на свободу». Она хотела сказать, что теперь болезни и войны приведут к множеству человеческих жертв, но, снова выйдя из собора, она увидела, что после сошествия Смерти на землю башня перестала содрогаться, и теперь на ее верху стояла каменная статуя прекрасной женщины, которая больше не вызывала угрозы.
Можно рассматривать и понимать это видение с индивидуальной точки зрения: у женщины была очень сильная христианская установка с присущими ей идеями о самоуничижении; она никогда не позволяла себе ничего [греховного], и у нее было тайное желание умереть. Так как она совершенно не думала о себе, то всегда настраивала себя на то, чтобы помогать другим, полностью отказываясь от своей жизни, строя ее на основе принципа смерти, и в результате полностью себя похоронила вследствие христианской установки послушания. Это был индивидуальный способ видения, высший принцип бытия, присущий христианской установке, которая скорее способствовала смерти, чем жизни. Она жила imitatio Christi[28], что означает, что человек должен умереть в возрасте тридцати — тридцати двух лет, не ощущая при жизни ничего, кроме горечи и страданий. Кроме того, она была одержима Анимусом и совершенно исключала фемининную сторону жизни, отсутствие которой, опять же, соответствует христианской установке.
В ее видении принцип смерти заменила фигура женского Божества. Поэтому это видение имеет индивидуальный смысл. Более того, в то время вышеупомянутая учительница решила, что у нее начинается рак. С другой стороны, это видение демонстрирует проблему нашего времени во всех ее проявлениях, даже в связи с догматом о Вознесении Девы Марии. Эта женщина разделяла коллективную судьбу, и коллективное бессознательное совершенно неприкрыто проявлялось в ее индивидуальном бессознательном. Ей приснился сон, что однажды, сидя на улице, она услышала гудение и, подняв голову, увидела огромный круглый диск, летящий по небу, — металлического паука, внутри которого были человеческие существа. Изнутри паука раздавались звуки гимна или молитвы с примерно такими словами: «Опустите нас на землю, вознесите нас на небеса»; объект, напоминающий НЛО, продолжал парить над зданием Парламента, и люди внутри были так испуганы, что все быстро подписали мирный договор, а затем сновидица обнаружила, что она совершенно раздета. У нее была шизоидная личность, однако на поверхностном уровне здесь проявлялась общая ситуация нашего времени. Эти случаи можно рассматривать в качестве примеров наивных снов или видений.
Кроме того, я анализировала одну поденщицу, склонную к суициду и совершенно убежденную в том, что посещавшие ее видения были религиозными откровениями, которые очень важно рассказать миру. Она решила написать их краткое содержание и направить Уолту Диснею, а из нескольких ее рассказов можно было заключить, что идея была не так уж плоха. Но случавшиеся у нее видения, которые она хотела использовать таким вот образом, явно были предназначены для того, чтобы избавить ее от сложностей современной жизни. В данном случае проблема заключалась в том, что у этой женщины не хватало образования, чтобы как следует выразить свою идею и донести до читателя, а следовательно, идея не находила своего выражения и стала вызывать болезненные симптомы. Таким людям нужно оказывать конкретную помощь, однако основная проблема в том, хватит ли у них жизненных сил. Я рекомендовала женщине пойти учиться в «клуб-школу Мигро»[29], а затем устроиться на работу и проявлять терпение по отношению к своим видениям: таким образом у нее в жизни появилось бы занятие и некая цель. К сожалению, у людей шизоидного типа часто не хватает энергии, поэтому им можно помочь, только тратя на них свои жизненные силы или найдя другого человека, который на это способен, но часто такие люди пребывают в жалком физическом состоянии и не могут выразить свое внутреннее содержание. В истории известны такие люди, как, например, Якоб Бёме[30], который был сапожником и записывал религиозные откровения, основанные на своих видениях, хотя легко понять, что он не был достаточно образован, чтобы придать им надлежащую
Итак, если такие констелляции в обществе обладают достаточной силой, могут произойти некоторые события, как, например, в христианской религии, когда на протяжении одной ночи, как это, собственно и было, в нижних социальных слоях населения возникла совершенно новая религиозная установка. В первое время христианство не достигало высших слоев в Римской империи; оно стало распространяться среди рабов. Тогда у людей были видения Христа и личные откровения, которые распространялись среди простых людей, как пламя от попавшей искры, и в которых выражалась их надежда на освобождение от рабства, — эти откровения получали новую цель: это было обновление, происходящее снизу. Царя сменял рабочий или раб, и такая замена стала доминирующим символом. Она даже нашла буквальное выражение в описании Христа как Царя царей и вместе с тем слуги простого человека[31].
В нашей сказке король еще не смещен с трона. Портняга не становится наследным принцем, но женится на старшей принцессе и становится членом королевской семьи; и портняга, и башмачник в одно и то же время были королевскими слугами. Поэтому, если мы посмотрим на всю структуру в целом, то увидим, что король не является ни хорошим, ни плохим, но его силы уже идут на убыль, — к такому выводу можно прийти, зная, что ему требуется помощь, чтобы иметь сына, и что у него была потеряна корона. Таким образом, он уже приближается к состоянию низложенного короля, но при этом в нем еще достаточно сил, чтобы сохранять свое положение и управлять королевским двором; в области коллективного бессознательного и его преобладающих проявлений возникают два противоположных фактора и настраивают короля противоположным образом. Доверие короля сначала завоевывает башмачник, а затем портняга. Первый играет дьявольскую роль, роль Люцифера, подобно Сатане из Книги Иова, который жалуется Богу на Иова, говоря, что тот богат, а поэтому набожен и благочестив, но давайте лишим его всего его богатства и посмотрим, что будет! В значительно меньшем масштабе точно так же поступает башмачник: как только он завоевывает доверие короля, портняга начинает испытывать на себе огромное давление сверху.
Сказать, что портняга воплощает область сознания, а башмачник — Тень, — значит совершить слишком резкий переход в наших умозаключениях; с тем же успехом можно было бы сказать, что они оба являются Тенью короля. Любой сказочный персонаж является Тенью какого-то другого сказочного персонажа; все персонажи сравниваются друг с другом, и все сказочные фигуры выполняют компенсаторную функцию. Таким образом, здесь можно употребить термин Тень cum grano sails[32].
Можно предположить, что король воплощает доминирующий символ нашей эры — эры христианства, хотя я не могу сказать точно, какой именно эпохи: XVI, XVII или XVIII века. В сказках трудно определить конкретный исторический период, даже если в ней присутствуют внешние характерные признаки. Если в сказке упоминаются пистолеты, это может служить неким указанием, но не точным доказательством. Существование сказок, напоминающих миф об Амуре и Психее, говорит о том, что основным структурам таких сказок может быть две тысячи лет или даже больше, поэтому «возраст» сказки скорее можно достоверно определить по некоторым внутренним признакам, чем внешним, то есть исходя из их архетипической структуры. Мы могли бы сказать, что король воплощает доминирующую христианскую установку, которая еще не достигла того уровня, когда от нее следует полностью отказаться или полностью обновить, но вместе с тем в данный момент она уже не так сильна, как прежде. В образе двух странников воплощаются два архетипических фактора, два бога: Меркурий и Сатурн, которые констеллировались в королевских придворных, и еще неизвестно, кто из них возьмет верх. В сказках, где отсутствует Тень, имеет место раздвоение архетипического персонажа, так что одна его часть является Тенью другой части. Все комплексы и более общие структуры — то есть коллективные комплексы, которые мы называем архетипами, — имеют полярную структуру и, следовательно, темную и светлую сторону. Можно сказать, что по форме архетип состоит из двух частей, одна из которых светлая, а другая — темная. Так, например, архетип Великой Матери включает в себя ведьму, дьявольскую мать, прекрасную пожилую мудрую женщину и богиню, воплощающую плодородие. В архетипе духа сочетаются мудрый старец и деструктивный или демонический колдун, который присутствует в очень многих сказках. Архетип короля может указывать на репродуктивный рост и мощь племени или нации, или же это может быть старик, удушающий новую жизнь, а потому его нужно сместить с трона. Герой должен нести с собой обновление — или же быть великим разрушителем, и притом он может совмещать в себе оба этих качества. Любая архетипическая фигура имеет свою Тень. Мы не знаем, как этот архетип воплощается в бессознательном, но когда он достигает границы сознания, проявляется его двойственность. Только когда на объект попадает свет, он отбрасывает Тень.
Возможно, комплексы в бессознательном являются нейтральными — complexio oppositorum[33] — и тогда, в свете падающего на объект луча сознания, у них появляется тенденция к раздвоению -на «да» и «нет», на плюс и минус. Мотив близнецов в мифологии указывает на постоянное присутствие двойственности: один из них интроверт, другой экстраверт, один мужского пола, другой женского, один более духовный, другой более инстинктивный, но ни один из них не лучше другого с точки зрения морали; и тогда возникает миф, в котором один из них добрый, а другой — злой. Если в сознании существует этическая установка, то становится различимой двойственная установка близнецов, однако такое сознание нельзя назвать ни этическим, ни моральным. Иудео-христианская традиция обострила этический конфликт, а следовательно, в нашей цивилизации существует традиция выносить моральные суждения, однако она ведет к этическому разделению. Если происходит раздвоение архетипической фигуры, значит происходит и раздвоение ее моральной оценки; она оказывается не только доброй или злой, но и светлой или темной; таким образом, благодаря нашей религиозной системе обостряется и этическая чувствительность.