Фенрир. Тетралогия
Шрифт:
Андрей с минуту смотрел на растерянную шатенку со свежесрезанными блестящими волосами. На её большие печальные глаза, прикрытые длинными влажными ресницами. На нервный румянец по краям гармоничного красивого лица.
– Я так не считаю. И никогда не считал.
– Правда?
– Правда.
В его сознании всплывали воспоминания о верных женщинах и сильных мужчинах, среди которых он вырос. Об их чувствах, которые невозможно было не видеть. Он знал, что именно та самая любовь продолжала поддерживать жизнь во многих близких ему людях.
– Любовь – это чудо, которого не каждый достоин.
Лея наконец-то отважилась поднять на него взгляд:
– Да, но… Последнее, на что я готова пойти, это на жизнь, где у эмоций одностороннее движение… Лучше тогда сразу остановиться, и…
– Лея.
– Что?
– Ты думаешь, я рисковал выхватить себе головняк от целой кучи своих боссов и несколько раз протащил к тебе домой запрещёнку просто из… из-за жажды бунта против устава и протокола?
– Не знаю…
– Или попытался взять на понт и проверить качество президентских кордонов? – Андрей склонил голову набок и улыбнулся: – Я хотел ТЕБЯ порадовать. Потому что ТЫ грустила, нервничала…
– Да?..
– Конечно. Или нарушал правила, подыгрывал тебе тогда в клинике, огрызался на Германа просто потому, что я безголовый беспредельщик, которому плевать на замечания и выговоры?
– Вроде нет…
Сделав глубокий вдох, Фенрир приблизил лицо к Лее и, удивляясь самому себе, поставил точку в её сомнениях:
– Знаешь, как я оказался вчера рядом с тобой?
– Как?.. – она всматривалась в смеющиеся карие глаза, но почему-то в глубине их видела совсем иные эмоции.
– Это не было какое-то официальное задание. Морозов просто попросил меня прокатиться вслед за твоим кортежем до Твери и обратно. Потому что его одолевали сомнения… И, как видишь, интуиция его не подвела. Но не в этом суть.
– А в чём?
– Лея, если бы мне было плевать на тебя, если бы все эти недели я просто по-звериному облизывался на недосягаемое тело президентской дочурки, поверь, заметив издалека захват кортежа, я бы просто съехал на обочину. Позвонил бы Денису и сказал: «Чувак, а вот теперь у тебя точно проблема. Кортеж захвачен, Ласточка в плену, и тут такое количество головорезов, что тебе было бы недурно поднять в небо пару истребителей! А я в одного такое точно не проверну!»
– Но ты провернул…
– Ага. Я, как последний идиот, пустил свою любимую тачку на таран. Да-да, ту самую. На которую сначала три года копил, а потом ещё год доводил до совершенства… И с двумя несчастными пистолетами полез в одиночку против целого отряда упырей спасать тебя. У меня не было таких инструкций. Не было никакого задания, кроме наблюдения.
Лея судорожно вдохнула ртом воздух, почувствовав, как узел сомнений в груди вдруг растворился, словно сахарная вата в воде. Из глаз потекли крупные слёзы облегчения.
– Ты это сделал… потому что…
– Потому что для меня это не глупости… – Фенрир запустил
Глава 24. Расширение опыта
– Всё, Морозов, я больше не могу. Давай покурим…
– Пойдём. Теперь торопиться всё равно некуда.
Спустя три часа после начала расшифровки переписок Германа, Сатир выдохся, а Денис получил сообщение из госпиталя. Водолея держали в медикаментозной коме из-за крайне нестабильных показателей.
– Сейчас передохнём и приложим в параллель остальные переписки. Наверняка тоже появятся закономерности.
– У меня только один вопрос. Почему «Феникс» сразу не выявил все эти цепочки?
Константин пожал плечами:
– Хреново отработали запрос. Лерка уже в который раз меняет начальника над своими хакерами. Какие-то все… безголовые. Она всё пытается выйти на кого-нибудь из этих… каких их… «Квадрума»?..
– «Квантума».
– Точно. Всё время забываю.
– Мне кажется, это бесполезно. Этих парней ни одна спецслужба так и не выследила. И никто из них не захочет оказаться на цепи у Минобороны ни за какие плюшки.
– Я ей то же самое сказал. Но она ж у нас вечная оптимистка… Пока до центра Земли не докопает, не остановится.
Денис закурил вторую сигарету и понимающе усмехнулся:
– Кто-то же должен… продолжать верить.
– Да лучше бы уже смирилась. Иногда это тоже полезно.
– Смирилась? С чем?
– С Шерманом. И Аней… – Сатир точным щелчком пустил окурок в урну и медленно выдохнул сигаретный дым вверх.
Морок вздохнул, ощутив уже привычную за годы боль потерь в солнечном сплетении:
– Всему своё время…
– Ладно, погнали. Даже если Герман останется в коме, у нас есть шанс вычислить его сообщников.
– Одного мы точно знаем. Правда, он мёртв. Но, думаю, стоит начать именно с анализа их диалога. Остальное будем подбирать по аналогии.
– Здравая мысль.
Лера сидела за рабочим столом, закрыв глаза и прижав к губам указательный палец. Макс пару минут смотрел на её неподвижную фигуру сквозь стеклянную дверь. Со стороны казалось, будто она спала или вообще превратилась в скульптуру. По опыту он знал: такая поза свидетельствовала о не самых приятных новостях.
– Что на этот раз?
Лера медленно открыла глаза и воинственно изогнула свои идеальной формы брови.
– Черномор звонил.
Макс мгновенно напрягся. Отряд Черномора был не самым крупным, но наименее контролируемым сборищем опытных головорезов, чьими услугами Минобороны пользовалось в самых крайних случаях. Полсотни сорокалетних бывших вояк, прошедших по несколько горячих точек, наёмных убийц, которые входили в международные списки преступников, сборная солянка из безжалостных кавказцев, суровых сибиряков и неразговорчивых мигрантов из соседних стран.