Фэнтези-2005. Выпуск 2
Шрифт:
Завидев курьера, староста вышел к воротам. Сигмон бросил ему поводья, спешился и, не говоря ни слова, пошел прямо к колодцу, примостившемуся недалеко от дома. Набрав холодной как лед воды, он вволю напился, а потом окунул голову в ведро. Староста тем временем отвел разгоряченного Урагана в сарай, служивший конюшней. Вернувшись, он встал за спиной гостя, наблюдая, как тот плещет себе в лицо водой.
— Ну, как? — спросил он.
Сигмон снова окунул голову в ведро. Ему казалось, что он пропитался сыростью и затхлостью, царившими в старом доме. Ощущение
— Поговорили, — бросил он старосте, утирая рукавом мокрое лицо.
— Прошу к столу. Перекусим, господин военный. За едой и расскажете, что да как.
За едой Сигмон рассказал старосте о встрече с магом. Поттон слушал внимательно, не перебивал и остался доволен рассказом. Особенно его обрадовало обещание курьера зайти в городскую коллегию магов Вента и доложить о подозрительном отшельнике. Они поговорили еще немного, а потом Сигмона сморило, он устроился на лавке и уснул.
Проснулся он вечером, когда крестьяне стали возвращаться с полей. Пастухи гнали домой скотину, и деревня наполнилась мычанием и блеяньем. Солнышко покатилось в лес, в воздухе повисла прохлада, и деревня разом ожила.
Сигмон сидел на лавке, смотрел на стол и думал, что ему совершенно не хочется уезжать из деревни. В конце концов, днем раньше, днем позже — какая разница? Никто не оценит его усердия, не стоит себя обманывать.
Уговорить самого себя Сигмон не успел — дверь распахнулась, и в комнату вошли староста, его жена и дочь. Сразу стало шумно. Увидев, что гость проснулся, хозяева засуетились: Ишка и Мариша стали собирать на стол, староста начал уговаривать гостя остаться ночевать. Сигмон вяло сопротивлялся, отговариваясь, что ему пора в дорогу, что его ждут в Пасаме и что он на службе. Староста, чуя слабину, не отставал — напирал на то, что негоже ночью слоняться по пустынным дорогам, что долг хозяина велит не отпускать гостя и прочее в том же духе.
Дело решил быстрый взгляд Ишки. Заглянув в ее голубые глаза, курьер понял, что сегодня он уже никуда не поедет. Он будет вновь ночевать на сеновале, и пусть тот Пасам горит огнем.
Курьер с деланым вздохом поддался уговорам Поттона и объявил, что остается. Тут, как по заказу, подоспел ужин, и за стол на этот раз сели все вместе. За едой Сигмон вновь пересказал историю встречи с магом и был вознагражден восхищенным взглядом синих глаз.
Когда солнце спряталось за лес, Сигмон объявил, что отправляется спать, и встретил полное понимание. Поднявшись, он пошел к дверям и подмигнул Ишке. Она улыбнулась в ответ, и Сигмон понял, что остался не зря.
Удобно устроившись в мягком сене, он откинулся на спину и стал ждать. Когда на деревню опустилась ночь, Сигмон Лa Тойя, курьер на испытании, незаметно задремал, убаюканный размеренным сопением лошадей и пряным запахом сена.
Разбудил его громкий звук. Подхватившись, он рывком сел и прислушался, пытаясь понять, что это — обрывок сна или реальность. Напряженно
Ночь выдалась тихая. Сигмон слышал, как настырно звенят вездесущие комары, как тяжело сопят лошади — его Ураган и коняка старосты. Где-то далеко квохтали разбуженные куры и тихо, больше для порядка, переругивались две собаки. Похоже, кому-то приснился страшный сон, только и всего. Расслабившись, Сигмон повалился в сено, и тут же тишину разорвал крик ужаса.
Курьер подпрыгнул, вскочил на ноги и стал шарить по сену, разыскивая сапоги. Крик повторился, и он разобрал, что кричит женщина — страшно, надрывно, ужасаясь тому, что увидела.
Хлопнула дверь дома, и Сигмон услышал, как Поттон бранится в полный голос. Дверь распахнулась, и в сарай влетел староста — в белой домотканой рубашке до колен, с факелом в руках. Он вскинул руку, освещая сарай, и бросил на курьера полный безумия взгляд. И тут же, ничего не сказав, бросился прочь.
— Поттон! — крикнул Сигмон, натягивая сапоги. — Поттон!
Снова закричали — где-то недалеко, за домами, — и тут же забранились в несколько голосов. Собаки подняли лай, и деревенская ночь разом наполнилась шумом и гамом.
Сигмон, бросив сапоги, выскочил из сарая и увидел, как за овином пляшет свет факела. Он бросился следом, заметив краем глаза, как на порог дома вышла Мариша — жена старосты. Курьер пробежал мимо, свернул за овин и увидел, как староста, размахивая факелом, бежит по огородам к соседнему дому. Сигмон, не раздумывая, бросился за ним.
Сразу за огородами начинался лес. Тропинка вела в самую чащу, но староста не остановился. Сигмон, бежавший следом, потерял тропинку и бросился напрямик, следом за Поттоном. Прикрыв голову руками, курьер с разбегу проломился сквозь кусты и выскочил на большую поляну.
В центре стояли деревенские — человек десять, не меньше. Они ожесточенно ругались, кричали друг на друга, размахивали руками. Свет факелов плясал по траве, и в его свете разлапистые деревья казались ожившими чудовищами.
Староста бросился к толпе, чуть не сшиб крайнего, и люди расступились, пропуская его в круг. Запыхавшийся Сигмон перешел на шаг, и в этот момент Поттон закричал. Тяжело, с надрывом и отчаяньем, как смертельно раненный зверь. Курьера бросило в жар. Он прыгнул вперед, оттолкнул мужика с факелом и прорвался внутрь круга.
Там, на траве, лежала девушка. Потгон склонился над ней, обнял за плечи и зашелся криком. Курьер, замирая от страшной догадки, бросился вперед, упал на колени, оттер плечом старосту.
Это была Ишка. Она лежала на спине, раскинув руки, и ее распущенные волосы стелились по траве, как светлое покрывало. Дрожащими пальцами коснулся ее щеки и тут же отдернул руку. Щека была холодной, как лед.
Очнувшийся староста взревел, двумя руками толкнул курьера в грудь, и Сигмон повалился на спину.