Фэнтези-2006
Шрифт:
Андрей Уланов
Гзумгарайский сыр
— Вам лучше не заходить сюда, тан, — поспешно сказал матрос. — Поверьте…
— Может, — насмешливо прогудел из-за плеча тана здоровенный моргвардеец, — тану вообще не стоило сходить на берег? А?
Какой-нибудь сторонний наблюдатель, окажись он здесь и сейчас, наверняка бы дал утвердительный ответ на этот вопрос. Ибо новенькие, скрипящие при каждом шаге ботфорты из кожи василиска, — с квадратным, согласно последней столичной моде, носком и блестящей пряжкой, — а также темно-синие панталоны
И тел на красном песке, когда-то бывших людьми.
Чтобы понять свою ошибку, наблюдателю потребовалось бы поднять взгляд чуть выше сапфировой броши на шейном банте — и попытаться заглянуть в глубь глаз, ничуть не уступающих по холодной твердости сапфиру…
Большинству для подобной попытки приходилось наклоняться — голубоглазый щеголь едва доставал макушкой до плеча моргвардейца. И почти все предпринявшие подобную попытку весьма сильно сожалели об этом.
Стоявший у входа в единственную уцелевшую хижину матрос исключением не стал.
— Не думаю, — дождавшись пока матрос опустит взгляд, вполголоса произнес тан, — что я увижу внутри этой хижины нечто новое для себя.
У этой хижины не было окна, а двое вошедших — и особенно остановившийся в проеме моргвардеец — почти полностью заслонили путь лучам закатного светила. Впрочем, оставшегося света вполне хватало…
…хватало разглядеть, что лежащей поперек широкой доски девочке в каждую ладонь был почти по шляпку загнан большой корабельный гвоздь. И что лет ей было девять-десять, никак не больше.
В хижине было очень тихо. Проклятье здешних берегов, желтобрюхие мухи, пока не добрались сюда, привлеченные обильной кровавой приманкой снаружи.
Внешне маленький щеголь выглядел совершенно спокойным. Он смотрел очень внимательно. И прикрыл глаза лишь на миг, когда ему показалось, что лежащая перед ним девочка чем-то неуловимо похожа на…
Но и этого единственного мига с лихвой хватило, чтобы загнанные вглубь воспоминания хлынули, словно вода из пробитой ядром дыры… или кровь. И крохотную хижину заполнили крики ярости и отчаянья, алый отблеск горящей усадьбы… на алых же, щедро напоенных в ту ночь клинках.
Да, кровь, пожалуй, будет куда более верным сравнением — ее пролилось немало… тогда.
Это наваждение длилось лишь краткий миг. Затем он вновь открыл глаза…
Нет, ни малейшего сходства, устало подумал он. Просто… все мертвые чем-то схожи друг с другом. Особенно дети. Особенно темноволосые девочки.
— Брат Агероко.
— Тан Раскона?
— Тан Диего. Просто тан Диего, сколько мне повторять вам это?
— Полагаю, еще раз двести, никак не меньше, — задумчиво сказал монах. — Непросто выбить словами то, что было вколочено палкой. Но… вы хотели о чем-то спросить меня, тан?
— Да, брат. Освежите мою память: какую кару Высокий Закон назначает за насилие и умерщвление невинной дщери?
— Высокий Закон милосерден, — промолвил монах. — Что применительно к данному случаю означает: каре подлежит лишь более тяжкое преступление, сиречь насилие. Карой же заповедано сожжение на медленном огне. Приговоренного, раздетого донага, привязывают к вертелу, затем уличная блудница доводит мужское достоинство приговоренного до… потребного состояния. Лишь затем палач начинает разводить…
— Я не просил напоминать мне в подробностях, — перебил монаха тан. — Их я спрошу у вас позже. Когда мы повстречаем тех, кто побывал в этой хижине… до нас.
Брат Агероко вздохнул.
— Когда повстречаем… или все
— Когда, — твердо повторил его собеседник. — Если, конечно, Великий Огонь не призовет их к себе прежде… но я всем сердцем молю его, чтобы он продлил их дни до этой встречи!
— Я присоединяю свой глас к вашей мольбе, мой тан, — склонил голову монах. — Надеюсь, Великий Огонь не останется глух к сынам истинной веры.
— Что ж… — задумчиво произнес маленький щеголь. — Полагаю, брат, мы с вами уже осмотрели в этом поселке все… достойное внимания. К тому же, прилив кончается… время вернуться.
— Вы как всегда правы, тан Раскона.
— Тан Диего!
— Да, тан Раскона, конечно же!
И лишь отойдя на пять шагов, капитан коронного фрегата «Мститель», словно вспомнив что-то важное, обернулся к стоящему у хижины матросу.
— Я был прав, — задумчиво, глядя даже не на сжавшегося в страхе моряка, а куда-то мимо него, сказал он. — А ты ошибался. В этой хижине не было ничего нового… ведь у этих еретиков ужасно однообразная фантазия.
Наряд тана был безупречен, а поступь тверда как скала — но редкие встречные прохожие шарахались в сторону, а то и вжимались в стенку.
Ибо твердая поступь маленького тана вела своего хозяина отнюдь не по прямой — тан Диего шел навстречу легкому вечернему бризу переменными галсами [11] .
Симптомы эти — немятая одежда, уверенный шаг и отсутствие различимого за пять ярдов винного аромата при наличии явных признаков опьянения — были преотлично ведомы горожанам. И означали, что благородный тан изволил выпить малую дозу — кружку-другую, не более — вина, однако вина не простого, а подогретого на огне с семенами «золотого ястреба». А что привидится человеку, глотнувшему отвар из семян, ведают, как известно, только Великий Огонь да горстка недовыловленных братьями-охотниками языческих шаманов в джунглях. Может — зеленая змея посреди улицы, а может — демон смерти на месте случайного прохожего.
11
Идти переменными галсами — лавировать, идти зигзагом.
Любой же усомнившийся в истинности указанных симптомов легко мог развеять свои сомнения при помощи уличного воришки, который незаметно — как он полагал — крался за маленьким таном от самой стойки «Кривого Когтя».
За угол тан Раскона повернул через фордевинд [12] и маневр этот вывел его точнехонько на середину поперечной улицы — навстречу приближающейся процессии.
Процессия состояла из большой телеги, трех дюжин зевак, указанную телегу сопровождавших, десятка человек, во все ту же телегу запряженных, и шестерых стражников в нечищеных кирасах, трое из которых, взвалив пики на плечи, лениво шагали позади телеги, а трое оставшихся чуть менее лениво погоняли кнутами «коней». На самой же телеге имелись две деревянные клетки, в одной из которых, скрючившись в три погибели, сидел худой мужчина в не очень уместной под здешним солнцем черно-синей длиннополой одежде, а на прутья второй яростно бросался огромный черный дог. Еще на телеге наличествовали вязанки хвороста и брат-монах в багровой сутане.
12
Поворот, при котором корабль пересекает линию ветра кормой.