Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра (CИ)
Шрифт:
– Гобарт-Синталь...
– начал Хармон, но тучный сразу же перебил его:
– Чхать на корабельщика. Этот к делу не относится. Ты мне вот что скажи. Северная Принцесса - она таки знала о Предмете или не знала?
– Она, добрый господин, - осторожно ответил торговец, - ничем не показывала, что знает.
– Но ты все-таки решил, что она знает?
– Мне не верится, добрый господин, что у графа есть от нее какие-нибудь тайны.
– Хм.
Тут толстяк поднялся, обошел
– А не может ли быть так, что это не Шейланд, а Ориджины продают Предмет? А граф лишь им пособничает?
– Я... я... не знаю, добрый господин.
– Да светлый день, что ты не знаешь! А как думаешь?
– Думаю... думаю, это вряд ли, добрый господин.
– Почему так думаешь?
– Леди Иона... она слишком... слишком благородна, чтобы торговать божьими дарами.
– Пх!
– И еще, ей было слишком наплевать на меня. Кабы продавали ее родовую святыню, она беспокоилась бы.
– Хорошо, молодчинка, - толстяк потрепал Хармона по волосам, словно собаку. Торговец не удержался и вздрогнул. Тучный мужчина наклонился и прошептал ему в ухо - дыхание отдавало кислятиной:
– А твой этот воин, Джоакин, он откуда взялся?
– Причем здесь...
– Хармон осекся, когда тюремщик сдавил ему плечи, вогнав указательные пальцы повыше ключиц. У него оказались на диво сильные руки. Хармон дернулся от боли.
– Я нанял Джоакина в Смолдене! Сейчас расскажу, как все было!
Выслушав рассказ про потешный бой, мужчина оставил в покое Хармоновы плечи и вернулся на место.
– Этот Джоакин - он странный в чем-то?
Хармон слабо улыбнулся:
– Он, добрый господин, почти во всем странный. Легче перечислить, чем он не странный: дерется хорошо. А в остальном - посудите сами.
Он рассказал о Джоакиновых мечтах, о странице из "Голоса", о заранее придуманном дворянском гербе, о леди Аланис Альмера... Позабыл про искровый кинжал, но потом вспомнил, упомянул и его.
– Стало быть, ты нанял странного охранника с искровым кинжалом, - проворчал тучный тюремщик. И так это значительно у него вышло, что Хармона осенило.
– Вы думаете, Джоакин служит на сторону?..
– Нанял ты, значит, странного охранника, - повторил толстяк.
– Этот охранник зачем-то с шейландовцами пособачился. Потом защитил тебя от мелкого лордика. Потом с чего-то размечтался про замок и герб. Занятно выходит...
– Добрый господин, не верится мне в это...
– Да ну?
– Джоакин - он добрый малый... Глупый, горячий, голова в облаках... но добрый. Он даже разбойников в лесу не порезал насмерть, старался лишь ранить.
– Угу...
– Да и слишком у него башка всяким рыцарством забита.
– Угу...
– И не знал Джоакин о Предмете, вот что! Кабы он служил графу, то мог бы сам привезти мне Сферу для продажи, незачем было в Уэймар ездить. А кабы служил кому-то другому - так откуда ему было в Смолдене знать, что именно мне граф поручит продать святыню, если я и сам тогда этого не знал? Я даже не знал, заеду ли в Излучину за письмом - это только по ходу решилось!
– Угу...
– снова буркнул тюремщик и вдруг спросил: - А где сейчас этот Джоакин?
Хармон сглотнул.
– Я не знаю, добрый господин. Мы ведь повздорили перед самым... ну, перед тем как вы меня...
– Повздорили, значит?
– Верно. Он, Джоакин, шибко нос задрал: дескать, он - герой, а Хармон-торговец - отребье. Я ему не спустил, мордой натыкал. Он разобиделся и ушел. Так все было!
– Так было, значит?
– Да вы слуг своих спросите! Они когда в гостиницу пришли, то там всех моих людей застали, а Джоакина-то и не...
Хармон осекся. Тьма! Проклятая тьма! Мои люди в гостинице - что с ними сделали?! Как же я не вспомнил раньше? Бедняжка Полли! Где ты, что с тобой?
– О чем подумал?
– требовательно бросил тучный.
– Мои люди, добрый господин... Что с ними будет?
– От тебя зависит, дружок. И что с тобой самим будет - это тоже.
– Добрый господин, могу ли я спросить, они все живы? Там девушка была, Полли...
– Потрудишься как следует - выживут.
– Что мне сделать? Только скажите!
Тюремщик расплылся в неприятной ухмылке.
– Всякие есть мыслишки. Но ты сперва посиди еще недельку со своим новым приятелем, подумай - авось еще что полезное вспомнишь.
– К Джеку?! Добрый господин, смилуйтесь! Я не переживу еще неделю! Я не молод, тело стареет, силы уже не те! Вы убьете меня!
Тучный развел руками.
– Добрый господин!..
– Хармон рванулся вперед, собираясь упасть на колени. Его щиколотки были привязаны к ножкам стула, и он опрокинулся навзничь, увлекая за собой табурет.
Тюремщик расхохотался:
– Шут бородатый! Ладно, я дам тебе фунт сухарей. Смотри, не сожри сразу же, а то еще лопнешь. Ну-ка, браток, выдай ему гостинец и отправляй к Джеку!
Давешний верзила с дубинкой - он сменил кожаный фартук на красную рубаху - отвязал Хармона от стула, поднял на ноги и надел на голову мешок.
* * *
Я пропал. Мне конец, - думал Хармон Паула Роджер. Пахло сыростью и тлением. Стояла кромешная тишь. Слышно было, как по стене сбегают капли воды.