Феодора
Шрифт:
Когда она закончила, Антонина вздохнула.
— О, да, я знаю Лукиана. В Дидаскалионе* мы учили это наизусть. Но никакие слова не сделают старика приятным тебе.
Хризомалло усмехнулась:
— У Антонины не зря позеленели глаза. Она завидует — ведь правда, дорогая?
— Завидую? Я? — вспыхнула Антонина. — Это просто смешно. Я вполне довольна. К тому же, — добавила она мрачно, — что проку в деньгах? Люстральный налог [18] опять повысили, сборщики податей вьются вокруг, как туча саранчи. Если так пойдет и дальше, мне останется только вновь вернуться к добродетели.
18
Люстральный налог — изначально
— Ты намерена вернуться к добродетели, дорогая? — улыбнулась Феодора. — Это будет великое чудо, вроде падения луны на землю. Предсказатели сочтут, что близится конец света!
Это позабавило Антонину, и она рассмеялась, встряхнув кудрями. Прозвучавшая в ее словах горечь была понятна каждой куртизанке. Современному читателю трудно представить себе нравы и обычаи шестого столетия, в том числе и положение куртизанки в обществе. Христианская церковь все более активно преследовала торговлю телом, но все эти попытки сталкивались с традиционным отношением народа к древнему ремеслу. Общество не выказывало к жрицам любви ни ненависти, ни презрения, куртизанки жили свободно, открыто занимаясь своим делом, многие из них преуспевали и были вполне независимы, а мужчины считали удачей добиться благосклонности знаменитой фа-мозы.
В Константинополе, где проституцией занимались около тридцати тысяч женщин, богатые куртизанки пытались возродить славу гетер Древней Греции, где имя Аспазии [19] произносилось вместе с именем великого Перикла [20] , Сафо [21] царила среди современных ей поэтов, а Фрина не только без колебаний обнажала свое совершенное тело, но и была так богата, что за свои деньги восстановила разрушенные стены Фив.
19
Аспазия (род. ок. 470 до н. э.) — вторая жена Перикла, уроженка Милета, одна из выдающихся женщин Древней Греции; ее незаурядный ум ценили, в частности, последователи Сократа. В ее доме собирались художники, поэты, философы (Фидий, Сократ, Платон, Ксенофонт и др.)
20
Перикл (ок. 490–429 до н. э.) — выдающийся афинский политик, стратег (главнокомандующий), вождь демократической группировки
21
Сафо, или Сапфо (род. ок. 650 до н. э.) — древнегреческая поэтесса, уроженка Лесбоса
Красота Феодоры и текущая в ее жилах греческая кровь как нельзя лучше способствовали преуспеянию в ее ремесле. Она родилась на Кипре, где, по преданию, появилась на свет Афродита, храм которой на Пафосе был когда-то одной из самых любимых и почитаемых святынь. Любовь во всех ее проявлениях считалась в Древней Греции высшим чувством. На знаменитом острове существовал веселый обычай, следуя которому каждая женщина, даже самая добродетельная по натуре, должна была хоть раз в жизни послужить Афродите и отдаться незнакомому мужчине. Это расценивалось как жертва божеству любви, могучей покровительнице всего живого на земле, и женщины Кипра не спешили расставаться со старыми традициями вопреки унылым христианским заповедям. Слово «киприанка» звучало для женского уха как тонкий комплимент и похвала ее искусству в любви.
Константин Великий приказал разрушить храм богини на Пафосе и построить на его месте христианский храм. Но старые обычаи не умирают вместе с разрушенными зданиями и не рождаются с написанием новых законов. Обворожительные женщины Кипра служили культу любви, как и раньше, и Феодора, не видя ничего предосудительного в ремесле куртизанки, гордилась красотой, доставшейся ей от предков, и возможностью продавать свою любовь за деньги назло нудным проповедникам и ханжам, предающим Афродиту поношению.
Между тем обитательниц
— Почему они опять повысили люстральный налог? — спросила Хризомалло в тон невеселым словам подруги.
— Не знаю, — отвечала Антонина. — Этот налог берут только с куртизанок, он растет с каждым днем, сборщики податей просто совесть потеряли. Кончится тем, что они уничтожат нас всех непомерной жадностью.
— Ты думаешь, они хотят нас разорить?
— Не знаю, но все это просто ужасно, — вздохнула Антонина. — Всему виной старая императрица, помяните мое слово. Сейчас она называет себя Евфимией, как будто мы не знаем, что ее настоящее имя Лупициана и когда Юстин купил ее на рынке, она стоила куда меньше, чем эти изумруды. Поэтому она и ненавидит нас.
22
Экклезиаст, или Екклезиаст — каноническая книга Ветхого Завета неизвестного автора, хотя многие богословы приписывают ее царю Соломону
Феодора покачала головой.
— Я тоже считаю, что во всем виновата женщина, но совсем не императрица. Она несчастна, стара и глупа.
— Но ни у кого нет такой власти! — возразила Антонина.
— Почему же? Я знаю такую женщину.
— Кого?
— Куртизанку.
— Да ты шутишь! — Антонина и Хризомалло удивленно воззрились на подругу.
— Я имею в виду Хиону Боэцианку. Не она ли сейчас любовница префекта [23] Иоанна Каппадокийца?
Обе девушки молча кивнули. Феодора сняла ожерелье и протянула его Тее.
23
Префект — одно из высших должностных лиц в империи, заместитель императора в делах гражданского управления; префекты претория со времен Константина Великого осуществляли высшую гражданскую власть в 4 префектурах государства.
— Хиона требует все новых и новых подарков от префекта, а тот увеличивает налоги. Толстая Хиона с желтыми крашеными волосами грабит нас, она получает деньги, рабов, драгоценности — и все это оплачиваем мы!
Феодора спустилась по ступенькам в теплую ароматную воду и поплыла. Дно маленького голубого бассейна украшал дельфин, искусно выложенный из мозаики. Теперь в купальне слышались только всплески воды — подруги медлили, молча обдумывая слова Феодоры. Когда она наконец вышла из бассейна и дала Тее обтереть себя, Хризомалло направилась к массажной скамье, а Антонина стала надевать украшения.
— Я уверена, что это Хиона! — повторила Феодора. — Жирная корова! С каждым днем ей хочется иметь больше и больше. Пора остановить ее, а то она разорит нас, и мы окажемся на улице!
— Она иногда нанимает нас, чтобы мы обслуживали ее гостей на банкетах, — задумчиво произнесла Хризомалло.
— Вот-вот, нанимает, — фыркнула Феодора, — она платит нам, как обыкновенным служанкам, мы все равно что блюда и вина для ее гостей! И за это мы удостоены особой привилегии — платить люстральный налог ее любовнику, этому мерзкому Каппадокийцу. Налог растет каждый месяц, и если так пойдет и дальше, они действительно сломают нам хребет!
Феодора улеглась на массажную скамью, отдаваясь опытным рукам Теи.
Наверное, никогда в истории женские тела не подвергались стольким манипуляциям, как в шестом веке! Забота о красоте собственной плоти была единственной обязанностью Феодоры, и ей она следовала неукоснительно, соблюдая все обряды и правила.
Тея начала растирать хозяйку смесью оливкового и миндального масел: умелые пальцы массировали каждую мышцу, каждый изгиб, каждую складочку, даже пальцы ног не остались без внимания. Феодора закрыла глаза и полностью расслабилась. Спустя двадцать минут, когда белокурые волосы Хризомалло были уложены, а нубийка подкрасила Антонине ресницы смесью из яичных белков и жженой пробки, Тея закончила массаж и мокрой простыней сняла остатки масла с тела хозяйки. Теперь пришел черед благовоний, и Тея снова принялась за работу, расставив вокруг себя набор алебастровых шкатулочек.