Фердинанд Врангель. След на земле
Шрифт:
— Доброе дело, Фердинанд Петрович, — сдержанно отозвался Вениаминов. — Но на отца Германа у меня все ж свой взгляд есть, немножко отличный от вашего, и ежели не противитесь, осмелюсь его высказать. Святость отца Германа я глубоко уважаю. Можно жить и пустынником и тем давать пример. Но, по моему разумению, истинный миссионер не должен жить отшельником в ожидании, когда придут к нему, чтоб услышать проповедь его и молитвы и тем получить душевное успокоение. Истинный пастырь, подвижник благочестия, сам должен идти к людям и нести им свет праведной жизни.
— Трудно не согласиться с вами, отец Иоанн, — смущенно пробормотал Врангель.
Тем временем хозяйка накрыла стол и подала обед, состоявший из густой похлебки на оленьем мясе, отварного кижуча и клюквы в сахаре. Было подано, к удивлению Врангеля, и парное молоко от пары собственных, как пояснил отец Иоанн, коров.
— Неужто всегда так питаетесь? — пошутил Врангель.
— О, нет, — усмехнулся Вениаминов, — скоромное для дорогих гостей больше бережем. А детишкам-то, особливо малым, молочное потребно.
— Трудно, думаю, коров здесь содержать?
— Трудно, — подтвердил Вениаминов. — Сена на шесть месяцев запасать надобно. Да, к счастью, помощников у меня хватает.
— А оленье мясо?
— С острова Унга, — уловив смысл вопроса, откликнулся Вениаминов. — В нашем отделе их в основном там добывают. Заходят по льду с материка.
Вспомнив, что Вениаминов не единожды бывал на островах Прибылова, Врангель поинтересовался его мнением относительно падения добычи там котиков и что он советует в связи с этим предпринять.
— Думал я о том, Фердинанд Петрович, — с готовностью отозвался Вениаминов, — и даже табличку разработал, сколь можно каждый год котиков промышлять, чтоб хороший приплод иметь. Ждал лишь случая подходящего, чтоб табличку эту вам передать. Ежели будем выходить за означенные мною пределы разумного промысла, то и поголовье неизбежно будет сокращаться.
Вениаминов полез в свои бумаги и отыскал нужное. График был вычерчен умело и ясно, с необходимыми пояснениями.
— Спасибо, отец Иоанн, этот ваш труд изучу и верю, что будет он нам весьма полезен. Теперь скажите, чем мы, я имею в виду руководство компании, которое здесь представляю, можем помочь вам, какие у вас есть просьбы, пожелания?
— Надо бы, Фердинанд Петрович, ежели не церкви, то хотя бы молитвенные дома еще на паре островов соорудить. Плотники там свои есть, обучены. А вот с доставкой строевого леса не мешало бы помочь.
— Поможем, — пообещал Врангель.
— Есть и другая просьба, уж вы не взыщите, Фердинанд Петрович, личная. Хотел бы я двух сыновей старших, — пора им всерьез за учебу браться, — и семейство брата моего Стефана с нашей матушкой отправить на будущий год в Иркутск. Матушка уж в возрасте, а здесь климат худой, хворать стала.
— И с этим затруднений у вас не будет, — живо ответил Врангель.
Откушав, он поблагодарил хозяев за хлеб-соль и предложил Вениаминову немного пройтись по селению.
— Есть у меня большое желание, — признался Врангель, — сманить вас, отец Иоанн,
— Встречались.
— Очень Федор Петрович благодарен вам за присылку метеорологических наблюдений. Он высоко ценит вас и советовал мне переменить вас в Ситху.
— Спасибо за приглашение, — в голосе Вениаминова проскользнуло некоторое стеснение. — Да по моим планам хотелось бы мне еще годик-два пожить тут. Есть у меня некоторые проекты, связанные с просвещением алеутов и духовным их воспитанием с помощью их собственного языка. Но надобно время, чтоб увидеть, как все это получится в жизни.
— Чрезвычайно рад нашему знакомству, отец Иоанн, и надеюсь в недалеком будущем свидеться вновь, — сказал, расставаясь со священником, Врангель.
— А вот что, — оживился Вениаминов, — я на будущее лето опять на Нушагак собираюсь, крестить туземцев, примерно в июле. Ежели вдруг надумаете Александровский редут посетить, то там, Фердинанд Петрович, мы и могли бы свидеться.
— Неплохая мысль! — с энтузиазмом согласился Врангель.
Глава седьмая
Весенней порой, в мае, две шлюпки с корабля «Дриад» Компании Гудзонова залива поднимались вверх по реке Стикин. На носу передней шлюпки сидел руководивший отрядом тучный, с грубым властолюбивым лицом, светловолосый человек сорока с небольшим лет главный торговец компании Питер Скин Огден. Не зная, как далеко сможет пройти по реке корабль, он оставил «Дриад» на устье, а сам отправился на разведку русла и берегов.
Река постепенно сужалась и, прорезая кряж гор, струилась в величественном каньоне, образуемом спадающими к воде почти отвесными скалами. С горных уступов, весело звеня, низвергались водопады от тающих на вершинах снегов. В расщелинах, как созвездие бриллиантов, сверкал еще не поддавшийся солнцу лед. Тысячи проворных рыб, повинуясь вечному инстинкту, тоже стремились вверх по реке, обгоняя шлюпки и затрудняя и без того нелегкую работу гребцов.
Человека с более чувствительным сердцем первобытная дикость каньона могла бы привести в восторг. Но Питер Скин Огден много всего повидал в своей жизни, и красоты природы уже мало его трогали. В юности он был свободен избрать другой жизненный путь, стезю юриспруденции, к чему подталкивали ближайшие родственники, — стать судьей, известным адвокатом, как младший брат Чарльз, дослужившийся до должности генерального прокурора Нижней Канады. Но Питеру вникать в хитросплетения законов казалось делом слишком скучным. Его влекло иное — бродячая жизнь на грани опасной авантюры, профессия, дающая возможность исследовать еще не пройденные просторы огромного Американского континента.