Ферма звезд на краю земли
Шрифт:
Быть может, они правы, а я неправа. И Тео неправ, забыв, что любовь далеко не самое важное. Может, зря я потеряла все, что имела, а он готов лизать всем магистрам пятки? Скоро поймем, что оно того не стоило?
Я ничего лучше не придумала, чем задать Тео этот вопрос. Он не удивился, будто только того и ждал.
— За себя могу сказать — однозначно стоило. Даже если решишь со мной расстаться, едва с поезда сойдем. Ну а за тебя я ответить не в силах, и обещать, что не разочарую, не стану.
— Да помню я. Ты ничего не обещаешь, — проворчала, не сдержав досады.
— Только одно… —
— Лучше молчи, — выдохнула я и приподнялась на цыпочки, чтобы его поцеловать.
59
Довольно долго стояла пасмурная погода, и я не заметила, что полярная ночь, оказывается, закончилась. И однажды, когда небо прояснилось, с удивлением и восторгом увидела рассвет. Солнце лениво выползало из-за горизонта, будто заспалось слишком долго, вялое. Разгоралось все ярче рыжим пламенем, обещанием тепла, пусть до него еще нескоро. Наполняло сердце надеждой на что-то неясное, но очень хорошее, светлое, ожиданием весны.
Только увидев солнышко, я поняла, что по нему соскучилась. Весь короткий день улыбалась — пусть рассвет через пару часов в закат перешел, так даже красивее.
Вдохновленные этим светом, мы с Йенсом взялись хозяйничать во дворе, не сговариваясь. Вроде не было особой нужды, мой сосед поддерживал порядок, хоть и без фанатизма. Но хотелось что-то делать, наводить красоту.
Мы подправили клумбы, убрали весь мусор, какой нашли. Решили покрасить забор и немного поспорили, но сошлись, что лучше в зеленый, голубой немного надоел. Начали счищать старую краску, но отложили до завтра, чтобы полюбоваться закатом. День теперь будет прибавляться, на все времени хватит.
— Соскучились по работе? — спросил Йенс, когда мы отдыхали на веранде. — Ничего, скоро ее будет столько, что ни на что другое времени не останется. Звезды вот-вот созреют, начнем снимать урожай.
Процесс это кропотливый, требующий определенных условий и терпения. Собирать звезды нужно аккуратно, по одной, бережно укладывая в специальный контейнер. Обязательно в темноте, и погода должна быть сухой и безветренной. Проворонишь — разлетятся. Намочишь — покроются плесенью и зачахнут.
— А если дожди зарядят? — отозвалась я, мысленно прикидывая размеры своей делянки. — Если все собрать не успею?
— Успеете, до весны еще далеко. Ночи длинные, солнце неярко светит, затемнение выдержит. В нашем деле торопиться нельзя, главное качество. Иначе большая часть вашего товара в брак уйдет, заработаете всего ничего. Хотя к чему вам, вы на другом заработаете. — Йенс улыбнулся. — Наверное, ждете не дождетесь, когда свой конвейер запустите?
— Честно? И жду, и боюсь. Кажется, толком ничего не готово, и как подготовиться — не понимаю…
— Полно вам, Анастасия, все у вас получится, — ласково подбодрил он. Вот только не особо обнадежило, снова показалось, что просто утешает как ребенка. — Не верите мне — поверьте Криштофу, он попусту хвалить не станет, особенно когда дела касается. А он вас хвалит, и механизмы проверил, и на пробном запуске был.
—
Разумеется, я этот вопрос задавала непосредственно работникам. Всем поинтересовалась: понятно ли, удобно ли. Но кто их знает, вдруг честно ответить побоялись, чтобы прибавку к жалованию не потерять.
— Я вам выделил самых толковых, приноровятся. Все, чего боятся по-настоящему — дорогой механизм сломать. Не нервничайте, убытки возместим, кроме нас с вами никто не узнает, если что-то не так пойдет. Да если вдруг и пойдет — это хорошо, сможете учиться на ошибках. В другой раз легче будет.
Он был прав, конечно. Да и сама умом понимала — все пройдет гладко, нечему особо случиться. Работа не сложная, механизмы сконструированы и отлажены в совершенстве, лучшими руками в городе, а то и в стране. Никто от меня чудес не ждет, все, от старшего по складу до мальчишки на побегушках, настроены доброжелательно. Им забавная игрушка нравится, и новый отремонтированный склад оценили, а в подробности никто не вникал.
Но чем ближе был сбор урожая, тем сильнее меня бил мандраж. Наверное, это и к лучшему — я взбодрилась, отвлеклась от грустных мыслей, реже винила себя и сомневалась в принятом решении. А вскоре и вовсе стало не до того. Будто разбуженные лучами солнца, события понеслись вскачь, только успевай приспосабливаться.
Началось с того, что однажды вечером нас навестил Тео. Не просто так, с новостями. От столичных властей прилетела птичка с официальным распоряжением. Я впервые увидела такую почту в деле. Изящный, почти невесомый, сверкающий мини-истребитель со складными треугольными крыльями и письмом в брюшке. Тончайший, почти прозрачный лист бумаги, исписанный мелкими буквами с алым грифом «Секретно».
Наплевав на секретность, Тео дал нам с Йенсом прочесть. В послании сообщали, что господину, в настоящий момент именуемому Тео (фамилии не значилось), приказано явиться в сопровождении конвоя. Дата, адрес, имя лица, в распоряжение которого он поступит. Конвой прибудет поездом. Больше ни слова, видимо, и без того все, кому надо, поймут зачем и почему.
— Что же, надеюсь, ты понимал, на что идешь, — печально произнес Йенс. — Когда оно пришло?
— Сегодняшним утром. Думаю, на Станцию копия доставлена в то же время.
— Вызвали уже?
— Нет. Да и к чему? Они теперь ничего не решают, — сказал Тео безразлично. — К тому же, насколько я знаю нашего магистра, он сейчас должен быть очень зол. Вряд ли захочет меня видеть.
— Получается, все решено? — вмешалась я. — Мы едем в столицу?
— Мне точно придется, а у тебя еще есть возможность передумать.
Я молча покачала головой. Нет у меня больше такой возможности, просто он не в курсе. Выходит, он тоже поставил себя в похожие условия, сжег мосты, и пути назад не будет. Это было ожидаемо, но все равно грустно.
— Вызовут, не сомневайся. Они должны выправить тебе документы, чтобы по пути ни у кого вопросов не возникло, — возразил Йенс и пояснил, поймав мой непонимающий взгляд: — Прежнее имя Тео вряд ли вернут, слишком большим скандалом может обернуться возвращение в столицу опального Дамиана Мертенса.