Фермер, который меня довел

Грин Агата

— Значит, реализм.

— Что?

— Жанр нашей жизни.

Слагор так и не понял, что я имею в виду. Подозреваю, он решил, что я со страху свихнулась. Может, так оно и есть.

Глава 10

Дымчато-розовый рассвет мы встретили в пути; до Хасцена оставалось где-то полчаса. Кар еле плелся: у соседа были при себе две запаски, так что ехали мы на двух нормальных колесах и на двух переплавленных.

Спать совсем не хотелось, голода я не ощущала тоже. Стресс странно на

меня подействовал: мысли прочистились до кристальной ясности, тело забыло о сне и еде, и органы чувств обострились.

А вот Слагор то и дело зевал.

— Можешь подремать, — предложила я. — А я пока поведу.

— Я не настолько рисковый человек, — произнес мужчина, и посмотрел на меня так, как обычно смотрят на психически больного или очень опасного человека: что он выкинет? Чего еще ждать?

— Не смотри на меня так, я нормальная. Это ты не нормальный. Взбесил банду Черточки, а потом стреляться начал.

— А-а, так это я устроил заваруху? Я виноват, что на меня напали?

— Ты отлично понимаешь, о чем я…

— Да. Я и забыл. Надо было остановиться и позволить им нас ограбить. А тебя, кстати, еще бы и изнасиловали. Ты так и просишься.

— Что? — возмутилась я.

— Сладкая внешность и поведение жертвы, — кратко объяснил Слагор.

— Как видишь, не такая уж я и жертва!

— Жертва, — возразил сосед. — Собственной игры.

Я сложила руки на груди и замолчала.

Не знаю, кому позвонил тот голубоглазый тип, который, к слову, представился «Черточкой», но этот «кто-то» дал ему насчет нас с Туллом особые указания. Нас было велено отпустить с условием — раздобыть живую радужную змейку, способную вырабатывать яд. Если в течение десяти дней мы раздобудем змейку и передадим Черточке, то нас примет Тень побольше, значимая Тень, и тогда уже можно будет вести диалог о бизнесе, который я придумала с ходу.

Если же змейка не будет доставлена в срок, то придется ответить перед Тенями за беспредел на дороге, и не важно, что беспредел начали сами Тени.

Как только мы отъехали подальше от того злосчастного места «встречи», и передатчик поймал связь, я собралась позвонить в полицию, но Тулл меня отговорил, сказав, что так я наживу себе еще больше проблем. Вместо этого он предложил связаться с Эттериком Рудом, специальным агентом, который и «натаскан» на решение подобных задачек и защиту мирного гражданского населения.

Я так и сделала, и, едва отправив Руду сообщение о том, что надо срочно встретиться, получила ответ: «Место и время?» Агент, видимо, ждал, когда же я, наконец, с ним свяжусь.

Вскоре показался Хасцен, неприметный и неказистый после Мобры. Въехав в город, мы остановились поближе к месту встречи, и пошли, собственно, на встречу.

Агент Руд, бодрый и подтянутый, встретил нас белоснежной улыбкой.

— Камарис, — промурлыкал он, — не представляете, как я рад был получить от вас сообщение. — Приглядевшись ко мне, он произнес с тревогой: — Вы так бледны… что случилось? Не этот ли громила

причина вашего беспокойства?

— И я не рад тебя видеть, Руд, — отозвался Слагор.

— Руд? Зачем же так официально, Слаг?

Я почувствовала себя третьей лишней. Когда мужчины оказались на достаточно близком расстоянии, между ними словно возникло особое поле, однозначно заряженное негативом. Я на всякий случай встала так, чтобы не пересекать это самое поле.

Руд смотрел на Тулла насмешливо, а тот на него — мрачно, давяще.

Неудивительно, что между ними так и искрит…

— Камарис, — вспомнил обо мне агент, — зачем вы назначили встречу? Что-то обнаружили, чего-то испугались или просто соскучились по мне?

Краем глаза я заметила, что Слагора при этом перекосило, а учитывая его общую невозмутимость, это означает, что агент раздражает его неимоверно, по максимуму.

— Это долгая история… — вздохнула я.

Когда я закончила рассказ, первое, что сделал Руд, это обратился к Туллу.

— Слаг, — произнес он укоризненно, — как ты мог подвергнуть опасности эту прелестную женщину? Или захотел порисоваться перед красавицей?

— Рисоваться перед женщинами — твой конек, — парировал тот.

— Зачем ты вообще повез Камарис по опасной дороге, когда можно было отправить ее домой в аэротакси?

— Вообще-то я сама напросилась с ним в дорогу, — встряла я. — Мне нужно было попасть в Мобру, а Слагор Тулл показался мне надежным попутчиком.

На этот раз перекосило Руда.

— Камарис, — выговорил он, справившись с эмоциями, — что же вы? Зачем так рисковать? Если вам нужно было попасть в Мобру, следовало обратиться ко мне. Запомните: по любому поводу, даже если вам не с кем будет попить чаю в беседке, звоните мне, пишите мне.

— Вы очень добры, но я не могу беспокоить такого серьезного человека, как вы, по пустякам.

— А его — можете? — глянув неприязненно на Слагора, уточнил Руд.

— Он мой сосед, а после произошедшего и друг, — сказала я, и тоже посмотрела на Тулла, чтобы понять, как он отнесся к моим словам.

Он отнесся к моим словам положительно и кивнул, подтверждая сказанное.

— Мы нашли общий язык, — проговорил Тулл, в свою очередь выразительно посмотрев на агента. — Да, Медовенькая?

— Конечно, Серенький, — подыграла я.

— Соседи, значит, — усмехнулся Эттерик Руд, и сложил руки на груди. — Может, уже куда ближе, чем соседи?

— Товарищ агент, я замужем, и никто из мужчин, кроме мужа, меня не интересует, — отчеканила я.

— Я и не сомневаюсь в вашей порядочности, дражайшая Камарис.

— Я вам не «дражайшая», не «прелестная», не «милейшая», не «красавица». Запомните это, пожалуйста.

— Я лишь озвучиваю очевидные факты, Камарис, а не стараюсь вас обольстить. Вы и есть дражайшая, прелестная, милейшая, и совершенно точно вы — красавица. Вам не нравится слышать о себе правду? Вы отрицаете факты?