Фермер, который меня довел

Грин Агата

— Пусти меня, Тулл…

— Ты должна уехать. Ты уедешь, — тоном, не терпящим возражений, сказал мужчина.

— Пусти меня, говорю!

Сосед словно опомнился и разжал пальцы. Я тут же слезла с него и первым делом поправила злосчастный топик. И почему, спрашивается, когда я его покупала, то не заметила, что ткань просвечивает? Где были мои глаза? А может, я с этим расчетом топ и купила — чтобы мужчин соблазнять? Может, это было в дозамужнюю пору? Ничего не помню…

— Бесполезно, — мрачно произнес Слагор, заметив, что я делаю.

— Что

бесполезно?

— Ты так на меня упала, что я теперь в курсе, какова форма твой груди. Хорошая форма, — добавил сосед, когда мое лицо вытянулось.

— Пошел вон!

— А кар?

Я бросила в наглеца первым, что попалось под руку; это оказался кусок деревяшки. Слагор легко уклонился от «снаряда» и, очень серьезно на меня глядя, сказал:

— Уезжай, Камарис. Здесь нечисто.

— Да знаю я…

— Переночевать можешь у меня на ферме, — предложил он. — Здесь тебе оставаться опасно.

— Что, короткий топик сыграл свою роль? — съязвила я.

— Скорее то, что под ним, — осклабился хищно мужчина, дразня меня, и уже обычным тоном сказал: — Я не шучу. Останешься здесь — убьешься рано или поздно. А у меня безопасно.

— Не безопасно, — ответила я, имея в виду не опасность для жизни.

Тулл понял, о чем я. И кивнул, подтверждая, что вместе нам и впрямь небезопасно.

Глава 11

— И что вы в городе делаете? — спросил Руд, внезапно появившись передо мной. — Я же говорил вам не покидать ферму после того случая с Тенями. Почему вы не послушались?

— Вы что, следите за мной?

— Естественно.

— Жучков наставили, да? Чтобы быть в курсе всего происходящего?

Агент-соблазнитель улыбнулся так, как и должны улыбаться соблазнители — медленно, околдовывающе-завораживающе, и произнес бархатным голосом:

— Вас сопровождает лишь маленькое и абсолютно безобидное отслеживающее устройство. Единственная информация, которую оно передает — где вы находитесь. Видите, я сразу ответил на ваш вопрос, без увиливаний. И не глядите на меня так сердито, милейшая Камарис. Как бы я посмел нарушить неприкосновенность вашей частной жизни?

— Разок уже нарушили, — строго сказала я, и сложила руки на груди. — И я ведь просила вас не называть меня «милейшей», мне это неприятно.

— Да, я уже подметил, что вы плохо перевариваете правду. Занятная особенность, свойственная многим творческим людям.

Я раздраженно вздохнула и, потерев лоб, горячий после напряженного разговора с Невом, произнесла устало:

— Давайте без этих ваших штучек. Я очень устала.

— Знаю, — кивнул агент. — Разговор с мужем был трудным? Давайте пройдемся, Камарис, заодно вы мне расскажете, о чем говорили с супругом.

Я кивнула, и мы пошли по улице; так вышло, что мы оказались возле того самого кафе, где меня так старательно обхаживали. Знакомая официантка с платиновыми волосами увидела нас с Рудом и аж замерла. Не

потому, что я шла с мужчиной, а потом что шла с таким мужчиной.

— Как вы можете быть агентом с такой внешностью? — спросила я ворчливо. — Вы же внимание привлекаете.

— Можно выстроить любой образ с помощью одежды, мимики, речи… В данный момент я для жителей Хасцена богатый хлыщ с юга.

— Вы преуспели, — пробурчала я. — Хлыщ из вас очень натуральный получился. Лучше, чем проверщик.

— Меня глубоко ранит ваше отношение ко мне, Камарис. В чем вы меня подозреваете?

— Очень уж часто вы мое имя повторяете. Похоже на манипуляцию сознанием.

— Просто имя у вас красивое.

— Ну-ну.

— Я вам не нравлюсь? — в лоб спросил мужчина, и остановился посреди улицы, так что прохожим приходилось нас обходить.

Как человек, привыкший быть незаметным и не доставлять другим проблем, я смутилась, заволновалась и ответила быстро:

— Мне не нравится, как вы себя ведете со мной. Это похоже на флирт, а я замужняя женщина.

— Я уже говорил вам, и скажу снова — я ни на что не претендую, лишь восхищаюсь вами, как восхищался бы любой другой интересной и красивой молодой женщиной.

— Хорошо, — брякнула я, лишь бы скорее тему перевести и продолжить путь.

На самом деле мне было очевидно, что агент лжет, причем самым бессовестным образом. Может быть, сначала он пытался меня очаровать, чтобы управлять, получить нужные сведения, узнать о Невиде, а когда близко оказался Слагор, ему захотелось доказать самому себе, что он «лучший самец». Тулл и Руд друг друга не переносят и в этом, как мне кажется, замешана женщина.

Агент, слава Звездам, перестал стоять в центре улицы и на меня пялиться; я перевела дыхание, а он спросил:

— Так о чем вы говорили с мужем?

Я пересказала агенту наш разговор.

Невид прошел проверки и переоформил документы, осталось только дождаться их выдачи. Меньше чем через две недели он планирует вернуться ко мне на Луплу, если, конечно, к тому времени останутся билеты. У нас был простой разговор, и в то же время очень сложный. Нев не мог не заметить, что я отвечаю с заминкой, что голос у меня не такой, как обычно, и, вообще, наверное, моя ложь о том, что «у меня все хорошо, а на ферме спокойно», была очевидной.

Чужим-то людям я легко могу врать — вспомним ту лапшу, которую я навешала Черточке — но близким и родным я врать не могу даже по мелочам. А сегодня пришлось врать мужу так много и так серьезно, что мне даже физически плохо стало.

— Время идет, — сказала я Руду. — Вы нашли радужную змейку?

— Об этом я и хотел с вами поговорить. Мы нашли обычных радужных змеек, но нужна-то ядовитая, а ядовитая радужная змея — редкость и огромная ценность. Знаете, почему?

— От яда радужных змеек людей сильно торкает. Пишут, что человек ощущает эйфорию, схожую с эйфорией эо-ри.