Фернандо Магеллан. Книга 3
Шрифт:
В селении касика, расположенном в двух лигах от устья реки, их встретили слуги со смоляными факелами из тростника и пальмовых листьев. Хозяину подали вино, появились жены. В ожидании ужина Каланао с двумя советниками, женщинами и послом потягивал вино, соблюдал ритуал, известный Пигафетте по Масаве. Перед тем как выпить из фарфоровой чашки вино, они совали друг другу под нос кулаки, желали благополучия. Ломбардийцу почудилось, будто вернулись счастливые дни, когда после сотни мытарств полуживая эскадра попала на райские острова.
Ужин состоял из риса
Утомленного гостя уложили спать на тростниковую циновку, под голову дали подушечку из пальмовых листьев. С ним оставили вельможу. Каланао ушел в соседнюю комнату с двумя женами.
С утра Пигафетта отправился на разведку. Он входил в дома, разговаривал с жителями. Видел обилие золота, мало еды, голодных ребятишек. Его уверяли, будто в долинах есть много драгоценного металла. Он лежит в земле, его трудно выкопать деревянной лопатой. Дороги к островам Пряностей они не знают. Все самое необходимое несколько раз в год им привозят сиамские купцы на джонках с парусами из дранки. Аборигены меняют у них на золото железо, ткани, оружие, дорогую посуду, которую Антонио видел в доме правителя.
Позавтракали рисом и рыбой, запили настойками из сахарного тростника. Перед прощанием с касиком, летописец получил разрешение посетить дом его жены, где она услаждала слух гостя игрой на четырех литаврах.
После полудня Пигафетта поплыл назад на корабль. Раджа с шестью сановниками провожал посла. Балангу спустили на воду, повезли Антонио к устью реки. Одно омрачило приятные воспоминания ломбардийца – вид казненных злоумышленников. Проплывая мимо высокого холма, он увидел у селения на дереве три висящих трупа. Срезанные с дерева ветки усиливали мрачную картину. Так на острове поступали с грабителями.
Запастись достаточным количеством продовольствия на бедном острове не удалось. Жители предложили испанцам фрукты, рыбу, кур. Каланао плохо разбирался в географии. На вопросы о расположении богатых земель показывал рукой в сторону заходящего солнца. Никто не знал, сколько дней или месяцев предстоит плыть до Молукк. Поэтому решили сначала наполнить трюмы солониной и рисом, чтобы избежать голода. Португальские агенты усиленно распространяли в Испании слухи, будто на островах Пряностей нельзя набрать пресной воды и запасти провизию.
Попрощавшись с гостеприимным касиком, не подарившим кровному брату даже пару свиней, Карвальо приказал взять курс на запад-юго-запад, где заметили остров Калаган, расположенный неподалеку от северо-западной оконечности Калимантана (Борнео). Вопреки обещаниям Каланао, он оказался почти необитаем. Жителями Калагана были мавры, вытесненные сюда с соседнего Калимантана. Они имели украшенное золотом и драгоценными камнями оружие,
Потеряв дни, израсходовав последние остатки еды, подгоняемые голодом, европейцы, вместо того чтобы продолжать плавание прежним курсом и за день-два дойти до богатого Борнео, повернули на запад-северо-запад, поплыли наугад к острову Палаван. Непонятно, чем вызван неожиданный поворот в противоположную сторону от Молуккских островов? Наверное, хмельной князек «со щитом из рогов буйвола» ткнул пальцем в море Сулу в направлении, откуда приплывали джонки, или ураган – частый гость южных широт – отбросил корабли на север, где им пришлось искать бухту на Палаване.
Туземные лодки-катамараны
В первом селении на испанцев обрушился град стрел. Воинственное племя отважно выплыло навстречу чужакам с намерением захватить корабли. Переполненные баланги стремительно неслись к каравеллам, угрожали задранными носами проломить обшивку. Туземцы облепили борта, пытались подняться на палубы. На моряков сыпались камни, дротики, копья. Боевые топоры стучали по доскам, грозили сломать рули, сделать корабли неуправляемыми. Неподготовленные к обороне команды врукопашную отбивали натиск дикарей, пока канониры разжигали огонь. Фальконеты безмолвствовали. На выстрел самострела в ответ летела дюжина стрел с отравленными наконечниками.
Трудно пришлось бы флагману, если бы с «Виктории» пушка Ролдана не обожгла картечью спины аборигенов. Малайцы испугались грохота, потеряли десяток товарищей, бросили оружие и раненых, откатились назад, вплавь поспешили к берегу. Оставшиеся на лодках туземцы кружили на почтительном расстоянии от каравелл, потрясали копьями, воинственно кричали.
– Прекратите стрельбу, поднимите раненых на палубу! – скомандовал солдатам Пунсороль. – Мы возьмем за них выкуп.
– Нам не нужны пленные, – крикнул с бака разгоряченный Карвальо. – Добейте мерзавцев и осмотрите лодки. Нет ли в них еды?
– Стойте! – завопил не весть откуда появившийся францисканец. – Будьте милостивы к поверженному врагу! Господь не простит вам убийства.
– Не слушайте сумасшедшего! – прервал Жуан. – Делайте, как я велел! А ты, – подошел к Антонию, – трусливый монах, отправляйся в трюм и не вылезай, пока не кончится сражение.
– Это чудовищно, это бесчеловечно! – задохнулся гневом священник.
– Уведите его! – распорядился Карвальо.
Баррутиа бесцеремонно схватил в охапку капеллана и поволок к люку. Антоний жалко, беспомощно отбивался, но был сброшен по лестнице вниз на руки морякам.