Фея Альп
Шрифт:
— Нет, этого мы не сделаем, — решительно заявила Валли. — Я поссорилась с мамой, потому что она не хотела отпускать меня, а также с папой. Я привезла с собой все вещи, и мы останемся здесь.
— Тем лучше, — с видимым облегчением сказал Герсдорф: — Ведь я поехал в Гейльборн только из любви к тебе. Здесь мы среди настоящих гор. Боюсь только, что нам придется поискать другую квартиру, потому что дом доктора едва ли сможет вместить тебя со всеми твоими чемоданами.
Валли, наморщив носик, окинула взглядом комнату.
—
— Бедный Бенно чрезвычайно смутился, — оправдывал кузена Альберт. Он совсем потерял голову. Будь полюбезней с ним, Валли, прошу тебя, а я пойду и позабочусь о твоих вещах. Он ушел, а Валли уселась на диван.
В это время робко отворилась другая дверь, и на пороге появился хозяин дома. Он воспользовался промежутком для того, чтобы наскоро привести себя в более салонный вид, и теперь смиренно приблизился к нежданной гостье. Однако та еще не выказывала намерения исполнить просьбу мужа и быть любезнее, она встретила Бенно взглядом строгого судьи.
— Сударыня, — запинаясь, заговорил доктор, — прошу извинить, что при вашем неожиданном приезде, я был в таком отчаянии… право же в таком отчаянии…
— От моего приезда? — с негодованием перебила его Валли.
— Боже сохрани! Я хотел сказать… хотел объяснить, что… я — человек холостой…
— Да, к сожалению, — проговорила Валли, все еще весьма немилости. — Холостой человек — это печальное явление. Почему вы не женитесь?
— Я? — воскликнул Бенно, приходя в ужас от такого вопроса.
— Ну да, вы! Вы должны жениться и как можно скорей.
Это было сказано таким диктаторским тоном, что доктор не посмел ничего возразить и только поклонился; это до некоторой степени обезоружило Валли, и она прибавила уже мягче:
— Альберт женился и чувствует себя очень хорошо. Или, может быть, вы сомневаетесь в этом?
— О нет, конечно, нет! — стал уверять совсем запуганный Бенно. — Но я… у меня нет привычки к дамскому обществу, нет манер, никаких манер! А ведь они необходимы для того, чтобы жениться.
Добровольное признание снискало ему милость Валли, мужчина, глубоко сознающий свои недостатки, показался ей достойным участия. Строгое выражение исчезло с ее лица, и она ответила благосклонно:
— Этому можно научиться. Садитесь-ка сюда подле меня, и обсудим дело.
— Женитьбу? — спросил Бенно с ужасом, точно боялся, что гостья сию же минуту его женит, и отступил на три шага назад.
— Нет, пока только манеры. Насколько я вижу, у вас нет недостатка в доброй воле, но вам нужен кто-нибудь, кто взялся бы за ваше воспитание. Это сделаю я.
— О, как вы добры! — сказал доктор с такой трогательной благодарностью, что окончательно подкупил восемнадцатилетнюю воспитательницу.
—
Рейнсфельд последовал ее приглашению несколько робко, но Валли сумела сделать его доверчивее. Она без устали расспрашивала, а он чистосердечно признавался во всем: в своей робости и беспомощности во время визита к Нордгеймам, в своем безутешном горе по сему поводу, в своих отчаянных, но тщетных попытках где-нибудь и как-нибудь научиться манерам. И во время этой исповеди вся его беспомощность исчезла бесследно, и на вид выступил настоящий честный, добрый Бенно.
Вернувшись минут через десять, адвокат нашел жену и двоюродного брата в полнейшем согласии и проникнутыми безусловным обоюдным уважением.
— Я велел внести вещи пока сюда, — сказал он, — и послал в гостиницу узнать, есть ли там место.
— Не нужно, — возразила Валли, — мы останемся здесь, Бенно как-нибудь поместит нас. Не правда ли, Бенно?
— Конечно, место найдется! — воскликнул доктор. — Я переберусь с Гронау в маленькую комнатку на чердаке, а вам предоставлю нижние комнаты, Валли! Я сейчас всем распоряжусь!
Он с энтузиазмом вскочил и выбежал из комнаты. Герсдорф с удивлением посмотрел ему вслед:
— Бенно, Валли! Вы, кажется, довольно далеко ушли за несколько минут.
— Альберт, твой кузен — превосходнейший малый! — объявила Вали. — Надо заняться молодым человеком, это долг родственников.
— Молодым человеком! — расхохотался адвокат. — Да он на целых двенадцать лет старше тебя.
— Я — замужняя женщина, а он, к сожалению, холостяк; но это не его вина! И, кроме того, я женю его по возможности скорее.
— Господи, помилуй! Не успела ты увидеть несчастного Бенно, как уже затеваешь женить его? Прошу тебя…
Продолжать он не мог, потому что жена с негодованием подступил нему вплотную.
— Ты называешь его несчастным потому, что я собираюсь женить его? Так ты считаешь брак несчастьем? И твой брак, верно, тоже несчастье? Альберт, что ты хотел сказать своими словами?
Вопрос дышал гневом, а маленькая ножка стучала по полу в такт словам. Но Альберт рассмеялся и, схватив в объятия свою маленькую жену, нежно сказал:
— Что на свете есть только одна женщина, которая может сделать мужа таким счастливым, как я! Довольна ты таким объяснением?
Валли была довольна.
13
Послеполуденное солнце ярко и весело освещало пеструю толпу, сновавшую перед гостиницей Оберштейна. Небольшая площадь служила центральным пунктом для рассеянных в окрестностях ферм и поселков, и их обитатели все собрались сюда на праздник. Он начался крестным ходом, а потом веселье вступило в свои права.