Фея для Златомирья
Шрифт:
Из отражения на неё смотрела серьёзная файри с радужными глазами, с сине-радужной косой до колен, с длинными заострёнными ушками и сложенными за спиной крыльями, как прозрачный шлейф или плащ, переливающийся капельками по краю. До сих пор Лена вздрагивала, искоса замечая своё отражение. Не могла привыкнуть. Слишком ярко для неё, так что в глазах рябит.
А вот одежда ей нравилась. Длинное до пола с узкими рукавами фиолетовое платье-кафтан на талии перехвачено широким ремнем. За спиной платье держится на перекрещённых верёвочках, чтобы не мешать крыльям. От самого ремня тянется вырез, при ходьбе распахивается, открывая ноги в узких брючках под цвет
Лена переступила ногами в мягких кожаных туфельках. Какой же образ выбрать? Но в мыслях возникло лишь миллионы раз виденное на Земле отражение в зеркале. Почему бы и нет?
Наложила на новое отражение свою старую внешность, призвала из реки стихию и представила, что меняется с отражением местами. Даже глаза закрыла, чтобы лучше представить.
«Неплохо… Вот только крылья убрать ты забыла!»
Лена распахнула глаза. И впрямь в зеркале отражалась прежняя земная она, только за спиной переливались крылья, да и длина волос не изменилась.
«Личина — это иллюзия. Все файри в большей или меньшей степени обладают ею. Одни полностью меняются так, что никто ничего не заметит, могут превращаться в представителей других рас, в животных, в деревья, и даже накладывать иллюзии на других живых существ, да и неживых тоже. Другие файри в силах убрать только то, что их отличает от других: цвет глаз, волос, сделать незаметными крылья. Ни больше. Способности к иллюзии во многом зависят от вида стихии. Самые переменчивые — это...».
— Воздушные? — отстранённо предположила Лена. Все мысли занимал вопрос, как скрыть крылья, что она сделала неправильно. А если немного добавить силы… В отражении крылья зарябили, потускнели и исчезли. Лена даже повела плечами, чтобы убедиться, что они остались, а и впрямь не испарились.
Девушка в отражении выглядела, как обычный человек.
«Правильно, — ответил дракон на её предположение. — Воздушные файри могут так заморочить голову, что даже жена не поймёт: кто перед ней — любимый муж или самозванец… — в голосе мелькнули ностальгические нотки. Неужто он видел уже такое? — Видел. Один из твоих предков был тот ещё гуляка! Уверен, до сих пор в человеческих землях ходит легенда, как у царя и царицы родился зелёноволосый крылатый сын. Сканда-а-ал был!!! Пришлось Владыке признать ребёнка и забрать его в Файриград. Мальчик в будущем сменил его. Это был отец последнего Владыки».
Лена слушала дракона вполуха. Она пыталась превратиться в птицу. Представила огромного ястреба, мысленно поместила его на место своего отражения, призвала стихию, попыталась слиться. Зеркало лопнуло с веером брызг. Лена отшатнулась, прикрылась крыльями… Прежними… мерцающими. Недовольно провела по сине-радужным волосам. Первая иллюзия исчезла — не выдержала эксперимента. Но и в птицу Лена не обратилась.
Устало вздохнула. Этот урок потребовал очень много сил, больше, чем при других занятиях. Кажется, иллюзии — это не её.
«Это только первая попытка, Лена. В будущем...».
Она пожала плечами:
— Может быть, — но сомневалась, что у неё будут успехи в иллюзии. Прислонилась спиной к перилам и посмотрела на дракона. — Хранитель, можно спросить? Что такого особого во Владыке? Я ведь вижу, что многие файри одарённее меня. И не говори про связь с долиной. Да, здесь я на многое способна, но стоит только мне покинуть Файриград, я мало чем буду отличаться от других файри…
«Да
— Как насчёт проклятия, высказанного самим Владыкой? Кто может его снять?
«Следующий Владыка и только на том месте, где было произнесено проклятие».
— А как это делается?
«Вроде, кто-то собирался отдохнуть после занятия?»
Ответить Лена не успела. Замок показал прямо у неё в голове картинку, как Вершан решительно шагает по винтовой лестнице на башню. Она мысленно поблагодарила своего необычного мажордома.
«Снова этот шаршанин! — пробурчал Хранитель, выпрямляясь и распахивая переливающиеся на солнце крылья. — Я полетаю!»
Хранитель до сих пор не мог простить шаршанам убийство принцессы, которую хорошо знал и любил. Пусть после этого прошло пять тысяч лет и из памяти многих стёрлись подробности, дракон помнил каждую деталь того времени. Словно это произошло не в давние времена, а совсем недавно.
Хранитель степенно взлетел в воздух. Лена от восторга затаила дыхание. На небе словно появилось ещё одно переливающее солнце, плавно перемещающееся по небу.
Стук в дверь отвлёк от любования, как дракон скользит по небу. Лена попросила Капельку впустить шаршанина. Вершан — единственный, кто знал о современном Златомирье, и он возглавил маленький совет из десяти файриградцев. Стал её канцлером. Именно с ним и с мамой ей и приходилось чаще всего встречаться и обсуждать будущее Файриграда. Именно Вершан настоял, что последнее слово должно быть за Леной. Наслушался Хранителя с его уверенностью, что Владыка выбирает всегда правильный путь. Ей бы такую уверенность!
Вершан вошёл на балкон размашистым шагом. Длинные волосы привычно затянуты в хвост. Чёрная рубаха, чёрные брюки и не менее чёрные туфли, на поясе широкий ремень — чёрный. Лена ни разу не видела, чтобы он надел что-нибудь другого цвета. И только в глазах тёмная синева.
— Елена, мы определились с картой земель. Нужно твоё одобрение, — протянул стопку бумаг. Когда она взяла их в руки, шагнул к парапету и, сложив на груди руки, уставился вниз.
Лена недовольно глянула в его спину, но покорно села на просторное кресло, подогнув под себя ноги, положила бумаги на столик и взяла верхнюю бумагу. Пришлось на балкон обустроить место для работы, так как она предпочитала проводить время здесь.
Лена знала, пока она внимательно всё ни прочитает, не выскажет своё мнение, Вершан ничего не скажет. Как-то она попыталась подписать документ, не читая, так как знала, что в нём должно быть. И получила такую головомойку и от Вершана, и от Хранителя, что надолго запомнила. А на её слова, что она им доверяет, получила ответ — это ничего не значит! Она Владыка и любая её ошибка в будущем может обернуться такими последствиями для страны, что мало не покажется никому. Она должна знать, на что соглашается, что поддерживает, что обещает и, в конце концов, к чему это должно привести.