Фея домашнего очага

Морис Джулианна

Ной мысленно одернул себя. Он уже далеко ушел от невинной влюбчивости, что была свойственна ему в двадцать лет. Или нет? Может, дело не в нем, а в Стар? Она интриговала его чрезвычайно. И вот она здесь, рядом с ним, совсем близко... Ной открыл рот:

— Вы знаете, что у вас очень узкие джинсы?

— Что? — Она уронила руки.

— Я просто имел в виду... что они отлично сидят на вас.

Пристально наблюдая за ней, Ной готов был поклясться, что ее щеки слегка порозовели. Конечно, это могло быть вызвано живительным ветром, струившимся с океана, — Стар не принадлежала к типу легко

краснеющих женщин.

— Вы просто неандерталец!

И Ной внезапно воспрянул. Само собой, это не Сэм уязвил его, но словцо было тем же самым. А не сделаться ли им друзьями?

Пожалуй, нет... Друзьями и любовниками — быть может, но только друзьями — никогда. Платонические отношения с ней исключены, это ясно.

— Как вам удается в них работать? Они в самом деле узкие, — сказал он, улыбаясь уголками губ. — Мне непонятно, как вы в них вообще ходите.

Стар провела ладонями по бедрам, с удовольствием ощущая мягкую потертую ткань. Она любила только те джинсы, которые изношены и застираны до предела.

— Не думаю, что вас действительно интересует, в чем я хожу, но для работы я надеваю другие — просторные, широкие, с вместительными карманами.

— И правильно, а то в этих кармашках ничему не нашлось бы места, — сказал он с подчеркнутой многозначительностью.

Эти мужчины! Они все одинаковы, на каком бы языке ни упражнялись в остроумии. Но все же странно слышать такое от человека, облаченного в деловой костюм. Наверное, он надевает его по выходным. Но и в костюме Ной выглядел славным малым, а не чопорным занудой. Стар закусила губу, чтобы не рассмеяться. Ситуация, несомненно, содержала в себе комический элемент: Ной напоминал ей Маккитриков, известных своей чопорностью. Только ему она больше к лицу.

И снова Стар охватила паника. Ей не хотелось, чтобы Ной Брэдли сделался ей небезразличен. Не хотелось считать его умным, привлекательным и вообще думать о нем в превосходных степенях. И уж конечно, она не собиралась в него влюбляться. Так почему же она его поцеловала? Возможно, виной тому было кратковременное помешательство?

«Не распускаться!» — приказала себе Стар. Ее реакция на Ноя не укладывалась ни в какие рамки. Так, ее не на шутку расстроила его нелюбовь к репортерам. Но ведь она привыкла к подобному отношению и давно не принимала его близко к сердцу.

Ной взял ее руку и принялся неторопливо чертить пальцем круги на ее запястье. Стар тщетно старалась сохранять спокойствие. Какой властью он заставил ее одним своим прикосновением задрожать с головы до ног? И почему от этого прикосновения ее бросило в жар?

— Что вы делаете? — спросила она с отчаянием в голосе, увидев, как он скользнул взглядом по ее высокой груди.

— Сам не знаю, — пробормотал он. — Должно быть, у меня в голове кавардак. По вашей вине.

Стар подозревала, что кавардак вызван спором между его рассудком и мужским инстинктом. Рассудком он явно не желал заводить с ней роман, но на примитивном физическом уровне... вряд ли он был так в этом уверен. Стар натянуто улыбнулась. Это даже лестно, ведь она тоже не желает сближения. Разумеется, близкие отношения для мужчин вовсе не обязательно означают и духовную близость... Над этим следует еще поразмыслить. Но все-таки

что именно его от нее отталкивает?

— Между прочим, — произнесла Стар задумчиво, — что вам во мне так не нравится? Кроме моей профессии и моих капризов. И — да, кроме того еще, что я дружу с Маккитриками.

— Хотите услышать полный перечень? — спросил он, поддразнивая ее.

— Отметьте лишь самое главное, — откликнулась она ласково.

— Э... нельзя сказать, что вы мне не нравитесь. Но у нас очень разные взгляды на жизнь. Разные ценности.

— Но вы хотите втянуть сюда и Бекки. Вы намерены диктовать мне условия наших с ней отношений.

Он красноречиво вздохнул, словно говоря: «Я очень стараюсь быть терпеливым».

— Я только предложил не менять ничего в ее жизни, хотя бы до тех пор, пока она немного не подрастет. Бекки еще слишком мала для трагедий, она нелегко привыкает к новым условиям. Я не хочу, чтобы ей причиняли огорчения. Она в самом деле может привязаться к вам, а потом... — Ной пожал плечами.

Стар помолчала. Она уважала его стремление защитить покой ребенка, хотя и находила его несколько чрезмерным. Ее не покидала мысль, что Ной просто ищет предлог, чтобы держать ее подальше от своей племянницы, а вернее сказать, /чтобы самому держаться подальше.

— Я никогда не сделаю ничего такого, что может причинить вред Бекки.

— Намеренно — конечно, нет.

— Послушайте, если вы снова намекаете на тот пожар, то повторяю вам — мне ничего не угрожало.

— Да, — произнес он нехотя, — я намекаю на пожар. И на прочие ваши безумные выходки.

Стар сверкнула глазами.

— Что вы хотите сказать?

Гм. Он вступил на опасный путь. Появились предупредительные сигналы. Горящие глаза. Вскинутый подбородок. Пухлые губы сжаты в узкую полосу, словно у строгой учительницы. У этого цветка острые шипы. Одно невинное замечание, и она уже готова наброситься на него.

— Черт побери, Стар, оглянитесь на вашу жизнь. Вы не вполне следуете общепринятым правилам.

— Вашим правилам — может быть.

— Вы нарочно не хотите меня понять! — Ной выдержал паузу, боясь сказать что-нибудь такое, о чем потом пришлось бы пожалеть. Жизнь Стар — это только ее дело, хотя ему очень хотелось пригвоздить к полу туфли этой бродяжки, чтобы она перестала испытывать судьбу. — Ваш образ жизни не вполне обычен. Большинству людей свойственно...

— Чувство ответственности? — Сейчас ее голос мог бы разрезать стекло. — Я с детства поднаторела в ответственности. Мои родители были слишком заняты собиранием кристаллов и изучением их «аур», чтобы оплачивать счета.

Ной с удивлением уставился на Стар. Он вспомнил неколебимую безмятежность Блу Ривера и Мун Брайт. Приятные люди, но немного не от мира сего. Стар, должно быть, с малых лет заботилась о них и, наверное, ответственностью сыта по горло.

— Я вовсе не собирался упрекать вас в безответственности, — сказал он миролюбиво. — Но на вашей работе вам часто приходится рисковать.

Кажется, он выразился достаточно дипломатично.

— Я очень осторожна, — возразила Стар, — и обычно не покидаю безопасной зоны. А ранили меня лишь потому, что линия фронта неожиданно приблизилась.