Фея-Крёстная желает замуж
Шрифт:
– Раз вы всё это затеяли, – шипит Злобинда, – то Хмуруса вам придётся взять на себя. И убедительно так взять, чтобы он не понял, что его берут…
– А вот я не понимаю! – возмущаюсь так же шёпотом. – Во-первых, в чём виновата, если заклинание сна на Галета наложили вы? Во-вторых, почему это я должна брать, если вроде полагается давать…
Злобинда морщится:
– Брать-давать, какая разница! Просто сделайте это!
– Так уж и просто! – тихо рычу. – Я могу это делать только по любви! А моё сердце уже отдано Анатолю.
– Вы сейчас о чём? И причём здесь какой-то
Взгляд у Злобинды такой, что запросто может вытащить душу и вытрясти её как пыльный ковёр.
А я понимаю, что завела разговор куда-то не туда и смущаюсь. Даже останавливаюсь. Она тоже – грозная, руки в бока.
– Анатоль, – говорю, наконец, – мой жених. Поэт. Ждёт меня с моим же фантомом.
– Ээээ… Может, я чего-то не понимаю, но звучит так, будто он вам изменяет с вашей же копией?
– Почти так и есть.
– Так что же вы делаете здесь? А вдруг вашему Анатолю надоест фантом, и он пойдёт искать утешения у какой-нибудь резвой пастушки?
Меня пронзает: настолько яркой предстаёт эта картина! Хоть сейчас всё бросай и беги проверяй.
Видимо, переживания у меня так красноречиво написаны на лице, что Злобинда качает головой и говорит:
– Будь у меня жених, хотя бы самый жалкий, как Галет, я бы тут не торчала. Уже давно окрутила и построила.
– Я бы тоже, если бы не моя архиважная, – закавычиваю пальцами слово, – миссия. – Подманиваю Злобинду ближе, и когда она наклоняется, шепчу: – Женить Чариуса Хмуруса.
Злобинда даже подпрыгивает, будто я на неё кипятком плеснула. Никогда бы раньше не подумала, что поделюсь тайной с такой, как она. Но мне нужны союзники, и выбирать их не из кого. Особенно, если учесть, что предыдущими кандидатурами были кот-мутант, король-крыса и белка-человек.
Злобинда, однако, не спешит меня осуждать. Наоборот, в её глазах появляется озорной блеск.
– Это ведь неплохая идея. Женившись, он точно станет менее занудным. А там, глядишь, и нам, сотрудникам, толика личной жизни перепадёт. Ведь сейчас он, как та собака на сене, и сам неустроенный и нам не позволяет. Знаете, я помогу вам, а вы, взамен, должны помочь мне.
– С удовольствием, и что я должна сделать?
– То, что вы умете лучше всего – устроить мне «долго-и-счастливо».
– Я с радостью, но для этих целей нужен принц или король. Хотя бы самый завалящий.
– Завалящий у нас есть! В библиотеке же валяется! Чем не кандидат?!
– Так вы что… решили… Вам всё-таки нравится Галет?
– Не то, чтобы очень, но я думаю, из него можно сделать человека, хотя, конечно, он та ещё крыса.
– Тогда нам не нужно красть зелье у Хмуруса. Думаю, раз вы захотели, то Поцелуй Истинной Любви может сработать и так.
– Не проверим – не узнаем.
Злобинда разворачивается и широким шагом направляется навстречу судьбе. Спешу за ней… и не замечаю, как пол под ногами расходится, и я падаю в какую-то нору…
Ударяюсь головой.
И последнее, что слышу: ехидные, но довольные смешки.
Глава 10, в которой я рассмеялась…
Прихожу в себя в клетке. Моя тюрьма трясётся в ритме «тунц-тунц».
На
Оглядываюсь в поисках волшебной палочки. Да что за… силы тёмные! Палочки нет!
Подползаю к краю решётки, смотрю, как под:
– Я буду вместо, вместо, вместо неё
Твоя невеста, честно, честная, ё,
Я буду вместо, вместо, вместо неё твоя…7 —
двое существ, как говорит современная молодёжь, зажигают. Их движения дёрганные и больше похожие на пляску Мурчелло, объевшегося неведомых зверюшек. Сами же танцоры выглядят, как бродяги: одеты в какие-то несуразные грязные лохмотья. Один – в зелёные, другой – в синие. Добавить к этому ещё полукрысиные рожи – те ещё танцульки получаются.
Но особенно жжёт синий. Даже язык вывалил: прыгает на задней одной лапе, дрыгает второй, молотит воздух передними. Зелёный же, куда более тощий, с выпирающим кадыком, запрокинул морду и дёргается, как заведённый.
Чёрный салон, кожа и крокодил,
И сразу ты на педаль до конца надавил…8
Тут они уже начинают подпевать, и хоть уши затыкай. Слушают всякое старьё! Хотя новинки сюда, в окрестности Злобнолеса, видимо, доходят медленнее и хуже.
Понимаю, что вряд ли до них докричусь, но всё-таки пытаюсь:
– Эй, танцоры!
Они, как и следовало ожидать, не реагируют.
Зато отзываются рядом. Нежный, едва различимый за грохотом голосок просит:
– Не зовите их, не надо! Они страшные и могут нас съесть!
Осматриваюсь – Ляна. В соседней клетке.
И судя потому, что одежда у неё запылилась, а волосы сбились, она здесь уже довольно продолжительное время.
Подманиваю ближе. Она тоже звенит цепями, когда подаётся мне навстречу. Беспомощно вскидывает вверх тонкие руки: вот, мол!
– Главное, спокойствие, – говорю ей, обнимая через прутья клетки.
Но она не слушает и плачет вовсю.
– Я ведь просто шла. Никого не трогала. А тут эта крыса – шасть. Я хоть и знаю, что он не совсем крыса, но всё равно – боюсь их и не люблю. Стала отступать, а тут дыра, вот такенная. И я провались. А потом смотрю – в клетке. Да что же это такое?! Теперь они нас съедят! У них зубищи ого-го, я видела!
Глажу её по голове, успокаиваю, готовлю:
– Нам всё равно нужно как-то обратить на себя их внимание, – шепчу. – У меня пропала волшебная палочка, нужно её найти и вернуть любой ценой, потому что иначе отсюда не выбраться.