Фея Лоан
Шрифт:
– Мы подходили друг другу.
– С Мариной - да. Эйфии мало кто подходит, поэтому вопрос с ее союзом настолько затянулся.
– Ее так и не нашли?
– Нет.
Парень опустил голову, искренне раскаиваясь и печалясь.
– Меня не впечатляет твое раскаянье. Оно не вернет мне дочь. Ты не достоин даже смерти. И ты будешь жить. Я лишаю тебя звания и принадлежности к роду Мичига. Твой позор не коснется твоего отца. Ты станешь тэн и завтра будешь отправлен на Кургосские торги.
Парень вскинул полный ужаса взгляд:
– Лучше смерть! Дайте мне мэ-гоцо, я совершу сэн-сеш!
– Смерть, как и жизнь, нужно заслужить, - бросил сегюр и вышел и шатра. Монторрион рванул за ним, запинаясь о цепь, и наткнулся на Стейпфила. Тот с презрением посмотрел на сына троуви и оттолкнул его обратно к столбу. Отогнул полог, впуская кафира и еще двух агноликов.
– Нет!!
– закричал Монти, понимая, зачем они пришли.
Не прошло и десяти минут, как в плечо парня был вживлен чипсет раба.
Дэйксклиф встретил известие о наказании сына с каменным лицом.
– Я могу поговорить с ним, попрощаться?
– только и спросил.
– Нет, - отрезал Рэйсли.
– Он мой сын.
– Тогда ты волен последовать за ним.
Дэйкс понял, что ему дают выбор, и тихо спросил:
– Я смогу его выкупить? Увидеться потом?
– Возможно, - уклонился от ответа Лоан.
– Все зависит от последствий его эскапады для моей дочери.
Мужчина кивнул:
– В таком случае я повинуюсь твоей воле.
Рэй покосился на него: тест прошел. И чуть смягчился:
– Их поженят с Алорной. Она теперь тоже тэн. Ее вина доказана и заговор против Эйфии раскрыт. Жрица не даст пропасть твоему сыну. Они воистину пара друг другу.
Дэйкс лишь сжал зубы: худшего наказания сегюр придумать не мог.
Семен добросовестно завел будильник, но, промучившись всю ночь, заснул под утро и не услышал его трели. Протер глаза уже в восемь и вскочил, сообразив, что проспал всю охоту. Глянул на постель Феи - девушки нет, и футболки, что он повесил на спинку вместо комбинезона тоже.
Мужчина спешно оделся и пошел вниз. Тишина в доме. Умные-то люди спозоранку на промысел ушли. Обошел этажи - никого, и Феи тоже нет, только на кухне за столом сидит Елыч, книгу читает и кашеварит одновременно. Значит нужно самому за завтрак приниматься. Как готовит Елыч всем известно, девиз у него простой " кто выжил я не виноват". Фее его намеки на еду пережить точно будет сложно.
– Елыч, - заглянул в проем Семен, двигаясь к выходу.
– Мужики все ушли?
– Угу, - заверил, не отрываясь от чтения.
– А Фея где?
– В сказке, - заверил, переворачивая лист книги.
Семен хмыкнул: нашел тоже, у кого осведомляться. Елыч поди и не понял о чем его спрашивают и кто. По макушку в сакраментальный труд погрузился: какие феи, какие охотники и зачем завтракать?
Ну, ясно, сегодня весь коллектив будет на диетическом
Замечательно!
Семен вылетел во двор и запнулся о ступень, зацепился за перила, еле удержавшись на ногах от открывшегося ему вида: за оградой по снежным барханам меж сосен, заливисто смеясь бежала Фея. Волосы волнами развевались на ветру, футболка Семена едва достававшая ей до середины бедер, прилипла от снега и ветра к телу. Голые, стройные ножки, едва касаясь снега, несли хозяйку вперед, а за ней поспешала та самая матерая волчица, что вывела Семена на девушку.
Мужчина зачарованно смотрел на них и невольно заулыбался. Картина "девочка и хищник" была настолько необычна и привлекательна, что в первые минуты Семен не подумал ни о риске для Феи, ни о том, что она может простыть, бегая босиком по снегу.
Он очнулся, когда волчища прыгнула в спину девушке, сбивая ее с ног. Колмогорцев испугался, рванул на помощь и к удивлению услышал громкий полный почти щенячье радости смех Феи и почти счастливое ворчание волчицы, увидел что та, сбив с ног девушку, сейчас стоит над ней и вылизывает ей лицо. Девушка обняла ее и увлекла в снег, копируя ворчание хищницы.
Колмогорцев замер в паре метров от них, пожалев, что ничего не прихватил волчице полакомиться, и еще больше, что выдал себя, спугнул идиллию.
Фея заметила мужчину, приподнялась, отодвигаясь от айху. Лицо девушки посерьезнело, взгляд стал настороженным и чуть обиженным.
– Доброе утро, - выдавил Семен, чувствуя себя виноватым без вины. И Бог с ним, покаялся бы в любых несовершенных грехах и проступках лишь бы Фея перестала смотреть на него как на подлеца. Да вот беда, не знал, как это сделать, чтобы дошло, проняло, поэтому и пытаться не стал.
Хотел Фею поднять, но та палец упреждающе выставила:
– Нэт. Уйтит.
– Сердишься значит? Еще бы внятно объяснила за что, - вздохнул Семен. И все же поднял девушку, отряхнул от снега. Та замерла, насупившись, бровки на переносице свела и взгляд в снег, но не противится и то ладно. Волчица поворчала на Семена и потрусила в лес.
– Айху?
– позвала ее девушка, но та не обернулась.
– Тий нэт ароши, - заявила Семену Фея видно из-за покинувшей ее подружки.
Надо же, как много слов выучила, - улыбнулся мужчина. Фея смутилась.
Семен, не смотря на ее немилость, пребывал в самом хорошем настроении, чувствовал себя старшим братом глупышки, отцом и мужем одновременно. Непосредственность и способность чисто по детски открыто и задорно веселиться, смеяться, не чуя опасности дурачится с волком как с домашней собачкой, почти нагишом по снегу бегать, не думая о холоде, простуде, дано не каждому. И сохранить эту наивность и искренность удается, наверное, двум из десятка тысяч к совершеннолетию.