Фея придёт под новый год
Шрифт:
Внутрь створок мы с Джоджо положили по ложечке рыбного паштета и украсили его икрой.
— Настоящие жемчужницы! — восхитилась Джоджо, раскладывая на серебряном блюде закуску. — Настоящее чудо!
— Не отвлекаемся, сударыня, — сказала я, очень довольная, что первое блюдо получилось. — У нас салат на очереди.
Куриный салат я готовила по старинному рецепту, который достался моей маме от бабушки. Порезав отварную курицу, я добавила к ней внутреннюю нежную часть стебля сельдерея и заправила всё жирным соусом из яичных желтков и растительного масла. Соль, перец — и салат вполне можно было подавать на королевский
Приглашенные горничные унесли блюда с закусками наверх, и мы с Джоджо позволили себе пятнадцать минут отдыха, прислушиваясь к музыке и смеху, доносившимся со второго этажа.
С супами всё было проще — крепкую и ароматную бульонную основу мы приготовили накануне, а сейчас нам только и оставалось, что разогреть бульон и добавить в одну кастрюлю мелко порезанные овощи и кусочки варёного мяса, а в другую — кусочки форели и смесь молока и муки
Наконец, тарелки с супом уплыли наверх вслед за закусками, а мы приступили к главным блюдам сегодняшнего вечера. Рагу из телятины тушилось в пикантном сметанном соусе, а в огромной чугунной чаше целиком варился окунь — с головой и хвостом. Я добавила в рагу немного острого красного перца — чтобы дамы смогли пощекотать свои язычки не только сплетнями, а окунь напитывался ароматами, купаясь вместе с корешками петрушки и укропом.
Если рагу в украшениях не нуждалось, то с окунем я позволила себе созорничать — повязала ему на хвост бантик из порезанного полосками капустного листа.
На десерт мы собирались подать бисквит со взбитыми сливками и рисовый пудинг. Пудинг уже ожидал, когда его польют ягодным сиропом, смешанным с ромом, а бисквит требовалось готовить в тишине и покое. Детям было строго-настрого наказано не шалить, не бегать и, по возможности, не говорить громко, а я приступила к священнодействию.
Белки и желтки взбивались отдельно, чтобы тесто получилось пышным, мука просеивалась семь раз, и яйца с мукой добавлялись по весу, чтобы соблюсти идеальные пропорции.
Джоджо была на подхвате, а я взбивала, смешивала, отмеряла и… старалась думать только о хорошем. Этот секрет вкусного бисквита мне открыла мама — чтобы торт получился лёгким и сладким, надо чтобы мысли были такими же.
В те годы, когда я жила в родительском доме, мы редко могли позволить себе такую выпечку, и когда я смешивала тесто для бисквита, всегда думала, как обрадуются мои младшие братья, как потянутся к разрезанному торту, торопясь схватить первый кусочек.
И хотя сейчас я видела других детей, которые изнывали в ожидании лакомства так же, как мои братья, я думала совсем не о братьях. И даже не о родном доме, и не о маме. Я вспоминала о господине Десинде, и от этого на сердце становилось легко-легко, а в груди разливалось волной тепло.
— Сударыня, — обратилась я к Джоджо, — откройте духовку, пожалуйста. Дети, а вы сидите смирно. Заклинаю вас всеми святыми силами — никакого баловства.
Я взяла форму с тестом, чтобы поставить её в печь, и тут раздался довольный голос госпожи Бониты:
— Вот она, наша Лилибет. Не служанка, а настоящее золото. Мой брат балует её, но она и в самом деле сокровище.
Обернувшись к двери, я увидела, что в коридоре толпятся нарядные дамы. Они смотрели на меня с беззастенчивым любопытством, а впереди стояла госпожа де Монтальви и насмешливо кривила губы.
Я застыла
— Так это она была на маскараде?
— Она, — подтвердила торжественно госпожа Бонита. — Мой брат такой проказник и шутник!.. Недаром он носит фамилию Десинд.
Дамы сдержанно засмеялись, прикрывая лица веерами.
Мне стало холодно, несмотря на то, что печь была открыта.
Нет, я ничуть не испугалась, и стыдиться мне было нечего, но эти женщины застали меня врасплох, когда я так нежно думала о господине Тодеу, когда мне было так хорошо, так радостно…
— И всё же это была слишком грубая шутка, — заметила одна из дам.
— Зато представьте, в какое негодование придут мужчины, когда узнают, что сражались за право танцевать с кухаркой! — засмеялась другая.
Я продолжала держать форму с тестом, пока эти пёстрые пташки обсуждали меня, даже не потрудившись понизить голос. Хотя, какие они пташки? Больше похожи на куриц. И квохчут точно так же.
Мне страшно захотелось разжать пальцы и выпустить форму из рук. В моём воображении это уже произошло — грохот, брызги жидкого теста на нарядных платьях, визг и возмущение тех, кто считал позорным присутствие служанки рядом с прирожденными аристократками.
Вот пусть и идут в свои аристократические дома, и там едят бисквиты…
В реальность меня вернул голосок Черити:
— А папа говорит, — сказала она невозмутимо, — что смешно задирать нос, если ещё вчера ходили с голыми задами.
В этот раз никто не одёрнул её и приказал замолчать.
Госпожа Бонита застыла, продолжая указывать на меня, гости потеряли дар речи, и только потом до меня донеслось сдержанное хихиканье.
— Простите, надо поставить торт, — сказала я дамам, прошла мимо Джоджо, которая смотрела на меня сочувствием и жалостью, и поставила форму в духовку, стараясь не встряхнуть. — Ну вот, — я выпрямилась, отряхивая ладони, — теперь можно и поговорить. Значит, все вы почувствовали себя оскорбленными? Из-за того, что пришлось дышать одним воздухом со служанкой?
Дамы заметно смешались, некоторые предпочли просто уйти, но госпожа де Монтальви осталась.
— Как интересно, — протянула она со снисходительной улыбкой. — Получается, вы — отъявленная лгунья, сударыня? Как ловко вы обманули нас в тот день.
«Это вы — отъявленная лгунья», — можно было ответить ей и блеснуть знаниями высшего света. Ну да, можно блеснуть, а потом останется только пойти в полицию и сдаться,
— Чем же я вас обманула, госпожа? — ответила я мягко. — Разве я убеждала всех, что принадлежу к высшему свету? Я всего лишь танцевала.
Мои слова поняла только сама Хизер де Монтальви. Улыбаться она не перестала, но теперь смотрела на меня очень внимательно, по-змеиному прищуривая глаза.
— Вы как разговариваете с гостями, дерзкая девчонка! — прорезался голос у Госпожи Бониты. — Вот погодите, мой брат узнает, как вы испортили праздник Ванессе!.. И о твоих словах, Черити, он тоже узнает, — напустилась она на девочку. — Так грубо!.. Фу!..
Значит, вот для чего нужен был этот маленький спектакль. Чтобы я сорвалась, наговорила чего-нибудь лишнего гостям, а потом это будет представлено господину Тодеу, как то, что я испортила всем настроение.