Фейри-убийца
Шрифт:
Но я почти у цели, и обещание тепла так восхитительно. В окнах плясали отблески свечей. Из трубы поднимался легкий дымок. Боже, мне хотелось только сбросить заледеневшую одежду и согреться у камина… Не представляю, что скажет Роан, когда я завалюсь к нему. Оставалось лишь молиться, чтобы он не выгнал меня назад в ледяной лес.
Я подошла к двери, дрожа всем телом, и дважды постучала, прижавшись ухом, чтобы услышать какое-нибудь движение.
Ничего.
Я постучала еще раз, крепко обхватила себя руками и прислушалась.
Ничего.
На кончиках покрасневших пальцев
Я толкнула дверь и обнаружила, что дом пуст – только дерево в центре комнаты. Его ветви изгибались вокруг стен, мерцая огнями.
В камине тлели оранжевые угольки. Я сбросила рюкзак и стянула пальто, положив возле камина. На диване Роана лежало мягкое одеяло – как раз то, что надо. У меня с собой была запасная одежда, но, разумеется, она тоже промокла, как и я сама. К тому же я слишком замерзла и устала, чтобы сейчас беспокоиться о приличиях. Я скинула ботинки, сняла обледеневшую мокрую блузку и джинсы и развесила их на крючках прямо над очагом. Продолжая дрожать, стянула лифчик и трусики, тоже повесила сушиться и быстро завернулась в одеяло, стуча зубами. Мягкое зеленое одеяло оказалось очень приятным на ощупь. Накинув его на плечи, я сумела снова разжечь пламя из тлеющих углей с помощью бумажных обрывков. Когда огонь разгорелся, я посидела перед ним несколько минут, давая телу оттаять.
Прежде чем отправиться на поиски Роана, я пристроила Одина в птичий заповедник рядом с Лондоном и теперь беспокоилась, как у него дела и скольких людей он шокировал непристойными цитатами из дамских романов. Кажется, я уже начинала скучать по этому мерзавцу и хотела вернуть его сразу, как закончу здесь дела.
Пока я смотрела на пламя, в животе заурчало. Когда я ела в последний раз? Все хлопья в рюкзаке полностью размокли и стали несъедобными.
Закутавшись в одеяло, через изогнутые ветки с листьями я направилась в кладовую. Толкнув дверь, обнаружила корзинку с шестью яйцами, большой кусок мяса, сушеные грибы и стеклянную банку с мукой. Сложила припасы в котелок и понесла в гостиную. Мой взгляд упал на яйца. Я уставилась на них, и у меня возникла идея.
В последние дни у меня появилось время на размышления. Я уже привыкла к мысли, что отец, которого я ненавидела столько лет, невиновен. Половину двухдневного путешествия я оплакивала и его, и маму, чьи жизни оборвались самым жестоким образом. У меня было время подумать и о том, что убийцей родителей оказалась девочка, которую украли из дома и издевались над ней, пока она не превратилась в монстра. Я не знала наверняка, умерла ли она там, в ловушке зеркального мира, но если и выжила, то сейчас находится в аду.
Но я до сих пор не смирилась с тем, что Лидделлы не являлись моими биологическими родителями. Какое это имеет значение? Я не знала. Ведь важнее, кто тебя воспитал, а не кто породил. Мы с Сиофрой были тому неопровержимым доказательством. Я родилась пиявкой страха, но родители, которые меня вырастили, научили меня любви. Сиофра же родилась человеком, но со временем превратилась в монстра.
И все-таки я должна знать точно. Как я ни успокаивала себя, но мысль о том, что я
Я вновь уставилась на яйца. У меня возник план. Кажется, шанс есть…
Ради этого я даже сбросила одеяло. Затем разбила яйцо в миску, налила в котелок воду, в обе половинки яичной скорлупы добавила немного воды и муки, положила по кусочку мяса и опустила в котелок. Одна половинка сразу пошла ко дну, зато другая изящно плавала на поверхности.
Прежде чем вернуться в гостиную, я опять набросила на себя одеяло и взяла котелок. Осторожно, чтобы не расплескать бульон, повесила котелок на крюк над камином, снова закуталась в одеяло и стала ждать, пока варево закипит.
Веселый голос Элвина рассмеялся в мозгу. Ты когда-нибудь пробовала готовить рагу в яичной скорлупе? Советую попробовать. Прикольно до чертиков.
Увидев рагу в яичной скорлупе, подменыш рассмеется или сбросит чары. Так говорит интернет, а он никогда не ошибается.
Плотнее закутавшись в одеяло, я наблюдала, как вода в котелке забурлила, яичную скорлупу закрутило в крошечных водоворотах. Начинка скорлупы тоже зашипела.
Я ничего не чувствовала. Что и требовалось доказать: дурацкий, абсурдный тест. Полная глупость. Рагу в яичной скорлупе? Что за безумная чушь? Я рассмеялась про себя.
И продолжала смеяться. Хохот неудержимо рвался наружу, я никак не могла остановиться. Я упала на пол, сотрясаясь в конвульсиях, одеяло соскользнуло. Из глаз полились слезы, живот заболел от бесконечного смеха. Слезы продолжали течь по щекам на пол, и я не понимала: это от смеха… или от горя?
Я дочь Рикса. Мой отец был монстром, и я убила его. Из-за меня погибли мои настоящие родители – люди, которые меня вырастили, Лидделлы. Когда у них родилось совершенно нормальное человеческое дитя, фейри выкрали его и подменили нежеланным ребенком, выродком, пикси. И этим выродком оказалась я. Слезы и взрывы хохота не прекращались.
Наконец я перестала смеяться и просто лежала, чувствуя себя опустошенной. Измученная, снова завернулась в одеяло и вытерла слезы.
Половицы заскрипели, я открыла глаза. Надо мной, глядя сверху вниз, стоял Роан. На его лице была смесь изумления и раздражения.
– Ты чего смеешься?
– Так, ничего особенного. – Я села.
Он опустился на корточки, глядя мне в глаза:
– Король напал на слуа[45]. Десятки погибших. Остальные скрываются. С каждым вторжением в Хоквудский лес он становится сильнее.
– Мне жаль. У меня были свои обязательства.
Теплые блики огня плясали на его коже.
– Ты могла это остановить.
Я покачала головой:
– Нет, не могла. У меня было свое сражение, Роан. Я помешала Сиофре причинить вред множеству людей.
Он провел кончиками пальцев по краю одеяла:
– Объяснишь, как ты здесь оказалась, голая и хохочущая?
Мои щеки пылали.
– Моя одежда заледенела. – На глаза навернулись слезы. – И, как выяснилось, я подменыш.
Роан вытер с моей щеки слезинку, отдернул руку и выпрямился.