Фиалка под снегом

Баскова Ольга

Журналистка посмотрела на будильник, стоявший на кухонном шкафу.

– У нас с тобой сорок минут, – сказала она. – А Дронов не говорил, что именно собирается от нас услышать?

– Не говорил, – призналась Смирнова. – Да, если честно, я и не спрашивала. Слушай, у меня предложение. Давай встретимся через полчаса возле продуктового магазина в твоем районе. Я буду на машине, подхвачу тебя и вместе поедем в прокуратуру.

– Отлично, спасибо, – поблагодарила ее Катя. – Значит, через полчаса.

– Да.

Положив мобильный на стол, Зорина

снова тяжело вздохнула. Грустные мысли о Чебарове перебивались рассуждениями о хлебе насущном. Вот как часто бывает, она решила побаловать муженька его любимым блюдом – и не получилось. Конечно, он все поймет. Неожиданная смерть Вячеслава – уважительная причина. Однако на голубцы журналистка делала основную ставку. Больше в доме не имелось ни грамма еды, кроме засохшего кусочка сыра и остатков сырокопченой колбасы.

Даже яичницу, вот уже много лет выручавшую каждую семью, Кате не из чего было приготовить.

– Ладно, – журналистка сняла передник и бросила его на табурет. – Забегу в супермаркет и захвачу какие-нибудь полуфабрикаты. Скворцов меня поймет.

Она вышла из кухни в спальню, уселась перед зеркалом и несколько минут приводила себя в порядок, продолжая думать о Вячеславе. Кто его и за что? Неужели объявился тот таинственный преступник? Закончив с косметикой, женщина подошла к шкафу, где хранилась ее одежда, и распахнула дверцы. Интересно, что лучше всего надеть? Она думала недолго и остановила свой выбор на темных брюках и белой блузке. Следователь Иван Дронов сам не любил одеваться по моде, предпочитая строгие темные костюмы, и не терпел тех, кто, по его мнению, придавал одежде большое значение. В таком наряде посещение его кабинета будет в самый раз. Катя быстро натянула на себя одежду, еще раз критически осмотрела в зеркале свое отражение и вышла из квартиры.

Машина Смирновой, черный джип, поджидала ее у магазина. Увидев Зорину, Ксения расплылась в улыбке, выскочила из автомобиля и распахнула перед журналисткой дверцу переднего сиденья:

– Забирайся, подруга.

– Поедем с комфортом, – пошутила Катя и залезла в салон. – Просторно тут у тебя. Не то что у нас в «девятке».

– А мне этот танк надоел, – Смирнова тронулась с места. – Я давно просила у отца что-нибудь женское. Но он, видимо, считает, что крутая машина будет наталкивать клиентов на мысли о моих хороших доходах, – она рассмеялась и тут же осеклась. – Впрочем, веселиться не с чего. Я думаю, кто-то свел с Чебаровым счеты. Однако не по делу убийства Марины, а, скорее всего, по твоему вопросу. А ты как думаешь?

– Не знаю, – откровенно призналась Катя. – Действительно, вряд ли здесь дело в Марине. Вячеслав признавал свою вину и не собирался отступать.

– Не хочешь рассказать, в чем проблема? – поинтересовалась адвокат, выруливая на нужную им улицу.

– Не могу, – призналась Зорина.

– Я не обижаюсь, – Ксения припарковалась возле прокуратуры. – Идем, а то наш милый наверняка выглядывает нас в окно.

Женщины зашли в здание. Дежурный провел их в кабинет Дронова,

и Ксения робко постучала:

– Можно?

– Войдите, – голос следователя, немного визгливый, всегда вызывал улыбку.

Катя распахнула дверь:

– Это мы.

– Прекрасно. Проходите и садитесь. – Иван Дронов, тощий, как Паганель, с крючковатым носом и жидкими мышиного цвета волосами, сидел за столом и перебирал бумаги. – Как жизнь, Катерина? Как супруг?

– Все хорошо, – Зорина села на стул. – Ты же позвал нас не для того, чтобы спросить о семейной жизни.

– Точно, – Дронов снял очки в роговой оправе. На Ксению он не обращал никакого внимания, – мне сказали, что ты имеешь какое-то отношение к делу Чебарова.

– Имею, – кивнула журналистка. – Меня попросил об этом наш главный редактор Пенкин. Лилия Владимировна Чебарова, супруга арестованного, его одноклассница, и она обратилась к нему за помощью.

– И твой редактор поручил тебе провести собственное расследование, – констатировал Дронов.

– Именно так, Ваня.

Следователь пошевелил пальцами:

– И ты встретилась с ним в тюрьме.

– Видишь, ты знаешь и это, – Катя поправила волосы. – Только он ни в чем не сознался, если ты меня об этом хочешь спросить. Я так и ушла несолоно хлебавши. Вот Ксения свидетель.

– Вас обыскивали перед свиданием? – задал вопрос Иван.

Зорина снова кивнула:

– Разумеется.

– И эта вещица ни тебе, ни твоей подруге незнакома? – следователь разжал кулак, и на его ладони женщины увидели зажигалку в виде охотничьего ружья.

Журналистка осторожно взяла ее двумя пальцами:

– Забавная вещица. Никогда раньше такой не видела.

– Мы нашли ее на его постели, – пояснил Иван. – И никто понятия не имеет, как она там оказалась.

Зорина посмотрела в его водянистые глаза:

– Чебарова отравили?

– Похоже на то, – следователь закусил губу. – В его крови нашли остатки яда, вызывающего остановку сердца. Кто это сделал – можно лишь предположить. В СИЗО такие штуки случаются, хотя и нечасто. Существует несколько способов отравить еду, поэтому концов мы не найдем. Однако неясно, для чего это сделали. Ты часом не знаешь?

– Я? – удивилась Катя. – Почему я должна об этом знать? Когда мы ехали сюда, то говорили на эту тему и обе пришли к выводу, что упавшая с балкона девушка здесь ни при чем. А вы сняли отпечатки пальцев с зажигалки?

– Тут тоже получается интересная картина, – Иван теребил дужку очков. – Отпечатки пальцев есть, но смазаны, и вообще складывается впечатление, что им не один десяток лет. Естественно, тот, кто дал или подбросил эту зажигалку Чебарову, был в перчатках. В свое время трогали ее несколько человек, и сейчас наш специалист пытается определить, имел ли кто-нибудь из них нелады с законом.

Зориной стоило большого труда, чтобы не рассказать Дронову о деле, над которым работают Скворцов и Киселев, однако при Ксении она не решилась откровенничать со следователем.