Фиалка в чертополохе
Шрифт:
Фиалка посмотрела оборотню в глаза и опустила голову, не в силах противиться силе, которой дышало лицо Чертополоха и не желая больше видеть его обнаженное тело. Сейчас его вид вызывал в ней какую-то странную смесь вожделения и отвращения одновременно. Фиалка недоумевала, как она могла так желать его вчера, что не представляла жизни вдали от этого перевитого мышцами тела. Девушка едва не ударила себя, своё тело, так предательски поступившее с ней. И пусть первое физическое наслаждение оказалось таким сильным, теперь Фиалка ненавидела себя за сам факт его наличия.
— Ты, верно, заблуждаешься насчет моих намерений, — спокойно сказал Чертополох, не меняя позы. — Я не собирался тебя отпускать. Я не хотел, чтобы ты досталась другим. Так что ты останешься со мной. Но это… — Он
— От меня? — не удержавшись, фыркнула Фиалка. — Ты всерьез хочешь, чтобы я настроилась на… беззаботный секс?
— А ты хочешь сделать его проблемным?
Девушка закусила губу, вспомнив достаточно аккуратные движения его в себе. Что будет с её телом, если он захочет взять её против её воли? Она посмотрела на оборотня и не увидела в его глазах ни капли той теплоты, которая показалась ей вчера. Так что же это было накануне? Инсценировка? А может быть ему нужна была её жалость? Зачем?
— На твоем месте я бы свыкся с мыслью, что на некоторое время именно такой будет твоя жизнь. — Его голос не был ни холоден, ни безразличен. В нем звучало какая-то затаенная эмоция, которую Фиалка не могла распознать. — Ты будешь со мной, будешь выполнять мои прихоти. Пока мне это не надоест.
Чертополох отвернулся, и девушка не увидела, какой внутренней болью на мгновение исказились его черты. Он поднял ошейник с цепью и, повернувшись к ней снова, бросил его на кровать. Металлическая цепь коротко прошелестела.
— Ты спасла мне жизнь, и я этого не забуду. Но есть определенные правила, которые я не стану нарушать из-за тебя. Что бы ни произошло сегодня, не обольщайся. Для тебя ничего не изменилось.
— Не обольщайся, ты сказал? — переспросила Фиалка, не повернувшись и даже не пытаясь скрыть холода в голосе. — Можешь посадить меня на цепь, можешь избить. Но это ТЫ не обольщайся, будто, став моим первым мужчиной, получил надо мной хоть какую-то власть.
После того, что он сказал минуту назад, она честно ждала удара. И ей было почти все равно. Мама всегда говорила, что женщиной по-настоящему может владеть только тот, кому она отдала сердце. Во всех остальных случаях любая власть мужчины — застилающая ему глаза иллюзия. Но Чертополох не ударил.
— Сразу видно, что тебя никогда по-настоящему не били. — Он сделал паузу, и Фиалка ждала, что он скажет что-то язвительное. Но оборотень только добавил негромко: — Сходи в душ и оденься. Мне пора выйти к своим людям. Я и так слишком задержался.
Она вдруг почувствовала его присутствие, а в следующее мгновение звякнул металл, и её шеи коснулась холодная кожа ошейника. Закрыв глаза, фиалка молча дождалась щелканья замка, дав себе клятву сбежать отсюда при первой же возможности. Она чувствовала себя использованной и выброшенной.
Руки убрались от её шеи. Раздались тяжелые шаги, и девушка осталась одна.
Глава 21
Весь день Фиалку разрывали противоречия.
Состояние — хуже не придумаешь. Она всегда в целом была довольно уравновешенным человеком. Не металась, не впадала в крайности. Старалась не изводить себя. Но сегодня…
Сегодня каждый раз, закрывая глаза даже на несколько секунд, Фиалка против своей воли ощущала на себе губы, и руки Чертополоха. Поцелуи и прикосновения вспыхивали на губах и коже, словно он только что поцеловал и коснулся её. Она вспоминала их прижатые друг к другу тела, огонь страсти, сжигавший её на протяжении всего сегодняшнего утра. Девушка ничего не могла с собой поделать. Фиалка задумалась, всегда ли так бывает. Как ни старалась она избавиться от картинок своего первого секса, ничего не получалось.
От подобных мыслей всю её ломало от желания, соски твердели, терлись об футболку и были очень раздраженными, а между ног становилось жарко и мокро. Никогда до сегодняшнего дня Фиалка не была в подобной ситуации. Нет, конечно, она бывала возбужденной, куда же без этого. Но для этого нужно было нечто большее, раньше она не чувствовала возбуждения от одних только воспоминаний.
Конечно,
Ей в новинку был этот внезапный переход от желания к почти ненависти. Хотя, будучи вполне рассудительной, Фиалка никак не могла понять причин настолько явственного, настолько категоричного настроения. Ведь, по сути, чувства к ней Чертополоха были надуманными ею самой. Пробежавшись мыслями по вчерашнему дню, она нехотя поняла, что ничего подобного в его действиях не было. Один раз погладил по щеке? Сказал, что никогда не хотел никого так, как её? Подумав об этом, Фиалка с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть. Что же это получалось? Она сама возжелала его и получила то, что хотела? А он просто не стал сопротивляться её фантазиям на тему чувств и тоже получил, что хотел? Но тогда, если они оба получили желаемое, почему же у неё было такое ощущение, что ею просто попользовались?
Фиалка закусила губу, глядя на Чертополоха, не обращавшего на неё никакого внимания.
Откуда в ней такая злость и ярость? Откуда эта дикая неприязнь к мужчине, который, как ни крути, подарил ей такое, невиданное ранее, наслаждение? Только ли из-за того, что после этого он стал самим собой, а не созданным в её голове образом? И тогда кто же из них заслуживает большего порицания? Она, динамившая Илью, который потратил на неё кучу времени и денег, и отдавшаяся, по сути, первому встречному? Или этот самый первый встречный, просто поимевший очередную текущую в предвкушении случки суку? От этого пришедшего в её голову сравнения Фиалке стало плохо. При этом раскладывание ситуации по полочкам, приведшее её к этим выводам, только усугубило испытываемый ею негатив. Ведь во всем этом ни она, ни он не были положительными персонажами, как ни крути. И теперь злость на себя за эту дикую несдержанность и на Чертополоха за то, что произошедшее — Фиалка была в этом абсолютно уверена — было для него в порядке вещей, просто сводила её с ума. По молодости и неопытности неспособная принять ситуацию, как данность, девушка нашла в ней только негативные проявления, которые отнюдь не прибавили ей настроения. Злясь на себя за безудержность эмоций, которую она проявила в сексе, при воспоминании о своих громких воплях и сладострастных судорогах, Фиалка машинально искала самооправдания своему поведению и автоматически нашла его, обвинив во всем Чертополоха.
Он знал, что она девственница. Так что получалось, что он именно воспользовался ею, не будучи влюблен или хотя бы захвачен каким-то похожим чувством. Для него это был просто очередной секс с очередной молоденькой самкой, которых — была убеждена Фиалка — у него был не один десяток. Свежее мясо без какого-было намека на чувство. Что он там лепетал про её некую избранность? Все вода в уши. Все для того, чтобы она потеряла голову и, роняя слюни, радостно наделась на его член.
Фиалку передернуло. Утренняя сладость сменилась на брезгливое отвращение. Да, твердила она себе. Да, это был кайф. Да, она кончала, но что с того? Это была просто физиология. Он открыл для неё радость секса, но что стоила эта радость, когда выяснилось, что все свелось к бездушным судорогам? Фиалка смотрела на Чертополоха новым взглядом и теперь ей казалось, что в его глазах, выражении его лица она читает бесконечное самодовольство. Он стал первым для очередной дурочки, и может поставить себе новую галочку. Открыл для неё врата сексуального рая. А она радостно поскакала в них, теряя трусы. Какая она у него была? Десятая? Двадцатая? Семидесятая? Скольких он также похитил и сделал своими секс-игрушками? И что стало с ними потом?