Фиалки на десерт (сборник)
Шрифт:
Спустя много лет мама обмолвилась как-то:
– Мы, Танька, тогда чуть не сдохли, что правда, то правда. Этот невыносимый развод, как по живому. Новые семьи. И тут еще ты со своими чудесными штучками! – И тут же поспешно добавила: – Но при этом остались людьми, вот как бывает! Благодаря, как ни странно, тебе, нашей дурочке.
Когда Таня поправилась, все вернулось на круги своя – папа и Лиля приезжать перестали, Миша вскоре окончательно переселился к ним, все работали, Таня наконец пошла в школу. И еще она поняла –
Папа и мама… Самые близкие и любимые люди. Что ж, у них своя жизнь. У мамы есть Миша, у папы – Лиля, и дай им бог, как говорится. Мама права:
– Сколько людей расходятся, Таня! И никто от этого еще не умер, ты мне поверь!
Но какое Тане было дело до всех остальных? Пусть даже их тысячи и миллионы! Лично ее интересовала только ее семья – ее мама и ее папа. А на всех остальных наплевать.
Однако, как всегда бывает, постепенно смирилась с ситуацией и зажила новой жизнью – а куда деваться?
Миша, мамин муж, оказался человеком хорошим – к Тане относился ровно, с пониманием и уважением. В помощи никогда не отказывал, на просьбу всегда откликался – словом не отчим, а сплошное везенье.
К отцу и Лиле Таня ездила нечасто – у всех свои проблемы и заботы. Но там принимали ее хорошо. Лиля, казалось, всегда ей была рада, ну а про папу что говорить?
Но Таня чувствовала, что всем, по большому счету, до нее нет особого дела. Здорова? В школе все гладко? Подружки в порядке? Ну да и ладно – значит, все хорошо.
Папина жена в подружки не набивалась, а маме хватало забот – семья, дом и муж. Таня мечтала о сестре – ох, если бы… Но мама и Миша об этом, похоже, не думали. Миша был страстно увлечен своей работой – работал он завлабом в физическом институте.
Мама посмеивалась и говорила, что он – человек «не от мира сего». «Куда нам рожать, Танька? Ты что? Ведь он и не заметит этого нового ребенка! – отмахивалась мама. – Да и потом… Мы с тобой, знаешь ли, так нахлебались!» – мама всхлипывала.
«Жаль… ах как жаль, – часто думала Таня. – Вот родили бы они ребеночка! Как бы я им помогала! Я бы гуляла с ним во дворе, укладывала спать и пела колыбельную, стирала бы его ползунки и пеленки. Варила кашу и бегала на молочную кухню. И братик или сестренка точно были бы моими!» Но мама и говорить на эту тему отказывалась.
Мама была, конечно, права насчет Миши. Был он совершенно безрукий – новая лампочка, которую Миша пытался вкрутить взамен перегоревшей, трескалась у него в руке, и все бросались останавливать кровь. Кран, который однажды он попытался починить, тут же оказался свернут, и вода рванула бурным потоком, обварив «кудесника» с головы до пят. Потом лечили ожоги. Картошку он ставил варить без воды. Макароны кидал в холодную воду. Перчатки терял через день, а шапку в магазине
Дружба со Светкой, естественно, продолжалась. По вечерам они мотались по району и выдумывали всякие небылицы – Светка обожала приврать про свои несуществующие любовные приключения. Таня понимала, что все это выдумки, но Светка врала так самозабвенно и так интересно, что иногда Таня забывалась и начинала ей верить.
Первый серьезный роман случился у Светки в десятом классе. Студент Слава был недурен собой, учился в строительном, жил в общежитии, потому что приехал из другого города. Там и случилось Светкино грехопадение – аккурат на зимние каникулы, десятый класс.
– А не боишься? – шепотом спрашивала Таня. – Ну, если что?
Светка презрительно фыркала, кривлялась перед зеркалом и с укоризной смотрела на Таню:
– А чего мне бояться? Ты мне объясни!
Таня смущалась, краснела и, опустив глаза, еле выдавила:
– А если… ребенок?
Светка заливалась беззаботным хохотом:
– Я что, дура? Совсем без мозгов? Нет, ты совсем, Танька, чокнулась! Мы что, не понимаем? Какой ребенок? В наши-то годы? Чтобы жизнь себе перекорежить?
Таня краснела и пожимала плечами.
– Славик мой – взрослый мужик! – продолжала Светка. – Ты понимаешь? И это, подруга, его проблемы! – Она прищуривалась и осуждающе качала головой: – Ну, ты даешь, мать! Ребенок! А на фига?
– Совсем не хочешь? – удивилась Таня.
Светка уставилась на нее, словно впервые увидела:
– Что значит хочешь – не хочешь? Да я и не подумала об этом ни разу! Сначала – учеба, институт. Потом – хорошая работа. Дальше – брак и семья. Квартира, машина. А уж потом заведем и ребенка!
– Заводят собаку, – тихо ответила Таня. – Или кота.
«Умелый и опытный» Славик надежд и уверенности Светки не оправдал – она залетела. Случилось это в июне, перед самым выпускным, куда она явилась зеленая и замученная. Ее все время тошнило. Светкина мать, ушлая тетка, казалось, ничего не подозревала – та ей врала, что отравилась, а после этого разыгрался гастрит.
После торжественной части и вручения аттестатов Светка сразу ушла. Таня ушла вместе с ней – как же, подруга! Хотя уходить с выпускного было ужасно жаль – впереди были концерт и праздничный ужин.
В нарядных платьях и туфлях они сидели в беседке детского сада, и Таня, как могла, утешала подругу.
– Может быть, все же родишь? – спросила она осторожно.
Светка накинулась на нее:
– Да ты совсем ненормальная, а? Какое – родишь? И от кого? От этого говна, который исчез в ту же минуту, как только узнал? Да и мать меня разорвет – ты ее знаешь! Да и вообще, родить – сейчас? В семнадцать лет? У меня совсем другие планы – профессия и нормально обеспеченный муж! С квартирой, машиной и перспективой! Я просто мечтаю из дома уйти! – добавила Светка с тоской. – Как все достали!