Фиалки на снегу
Шрифт:
Господи, подумала Изабель. Никогда еще ей не приходилось видеть герцога таким уступчивым и умиротворенным.
— Тебя заботит что-то еще? — спросил Джон.
— Я хочу, чтобы у нас был полон дом детей, — ответила девушка.
— Я тоже, любовь моя.
— Вам вовсе не обязательно называть меня «любовь моя», когда мы наедине. — Изабель рассердило это обращение. Ей казалось, что он насмехается над ней. — Как вам известно, я глубоко религиозна. Я намереваюсь назвать своих дочерей в честь семи добродетелей.
— И каковы же имена
Изабель удивленно взглянула на него: она и не подозревала, что Джон так несведущ в религии.
— Вера, Надежда, Умеренность, Справедлив вость, Стойкость, Милосердие, Благоразумие.
Джон поднял брови:
— Умеренность Сен-Жермен?
Изабель одарила Джона самой обаятельной из своих улыбок и кивнула. Она думала, что это заставит Джона передумать, однако же следующее его замечание застало ее врасплох.
— Я подвержен всем семи смертным грехам, в особенности же лени, — с совершенно серьезным видом заявил он, — и хотел бы в их честь назвать наших сыновей.
Изабель недоверчиво посмотрела на него:
— Ленивец Сен-Жермен?
— Чудесно звучит, верно? — заметил Джон, но, не удержавшись, засмеялся: — Я только дразню тебя, Белли. Может быть, тебя беспокоит что-то еще?..
Изабель покачала головой.
— У меня нет опыта в таких делах, а потому я не знаю, что спрашивать.
— Понимаю, — кивнул Джон. — А список гостей ты уже подготовила?
— Я его оставила здесь, — Изабель потянулась через стол и, взяв список, составленный этим вечером, передала его Джону.
Тот развернул аккуратно свернутый листок и почти тут же перевел взгляд на Изабель:
— Но ты написала здесь только три имени: Майлз, Пебблс и Джунипер.
— Это единственные близкие мне люди, — объяснила девушка.
— А как же твоя мачеха и сводные сестры?
— Я никогда не считала их своей семьей…
— Почему?
Изабель опустила глаза, уверенная, что во взгляде Джона прочтет жалость.
— Они никогда не считали меня членом своей семьи.
— Однако нужно пригласить Дельфинию и ее дочерей, — сказал Джон.
— Да, наверное, если таково ваше решение, — уступила девушка. — Только в церкви пусть они сидят на стороне жениха.
Джон расхохотался. Изабель тоже улыбнулась, поняв, как по-детски глупо прозвучали ее слова.
— Майлз к тому времени может еще не вернуться, — глядя на список, проговорил Джон. — Пебблс — твой дворецкий. А кто такая миссис Джунипер?
— Джунипер была моей няней до того дня, как умер отец, — объяснила Изабель. — Я считаю ее членом моей семьи.
— Сколько же лет тебе было, когда умер твой отец?
— Десять.
Джон сдвинул брови:
— Почему же Джунипер покинула тебя? Ведь тогда она была нужна тебе больше всего…
— Дельфиния сказала, что уволила Джунипер потому, что та пила холодный чай. Какая разница, горячий пьешь чай или холодный? На самом деле Джунипер выгнали
Джон попытался сдержать улыбку, но ему это не удалось:
— Дорогая моя, «холодный чай» — так иносказательно называют бренди. Должно быть, Джунипер любила выпить.
— Может быть, нам пригласить Джунипер нянькой к нашим собственным детям? — спросила Изабель. — Я уверена, она будет рада жить с нами!
— Я подумаю об этом.
— Поскольку Майлза скорее всего не будет, я хотела бы, чтобы к алтарю меня вел мистер Пебблс, — сказала Изабель, хотя и знала, что на это Джон не согласится.
— Этого я не могу позволить, — нахмурился Джон. — Пебблс — слуга, и его присутствие у алтаря опозорит нас на всю Англию!
— Пебблс — член моей семьи, — возразила Изабель.
— Если понадобится, пойдешь к алтарю одна! — не терпящим возражений тоном заявил герцог. — Но я обещаю, что и мистеру Пебблсу, и миссис Джунипер будут отведены места в первом ряду.
— Какой благородный жест! — В голосе Изабель было не меньше сарказма, чем в голосе Джона. — А как же мой ангел-хранитель? Где будет сидеть она?
— Ангелы могут сидеть где хотят, — с улыбкой, выводившей Изабель из себя, ответил Джон. — Есть еще вопросы?
— Нет…
Джон поднялся, но, вместо того чтобы пойти к дверям, опустился перед ней на одно колено и, заглянув в фиалковые глаза девушки, взял ее руку в свои:
— Изабель Монтгомери, окажете ли вы мне честь стать моей супругой и герцогиней Эйвон?
Удивленная и тронутая его нежностью, Изабель улыбнулась и кивнула:
— Да, Джон. Я выйду за вас замуж.
Джон полез в карман и достал оттуда маленькую коробочку, обтянутую бархатом. Открыв крышку, он вынул кольцо.
— Я объехал весь Лондон, пока не нашел вот это, — проговорил он, надевая кольцо на палец девушке.
Изабель посмотрела на кольцо. Никогда в жизни она не видела ничего подобного! Аметистовые лепестки, окруженные листочками изумрудов и снежной россыпью бриллиантов…
— Ювелир назвал это кольцо «фиалки на снегу». Ты сама похожа на чудесную фиалку, — проникновенным голосом проговорил Джон.
Изабель подняла на него глаза, почувствовав, как горячо забилось ее сердце. Вот и сбылось давнее пророчество ее ангела-хранителя. Джон Сен-Жермен действительно был тем темным принцем, которого она видела в водах реки Эйвон…
10
«Не следовало делать предложение Изабель Монтгомери».
Эта мысль в тысячный раз приходила в голову Джону за пять дней, прошедших с их помолвки. Он слишком хорошо помнил свой первый брак: Ленора в конце концов стала для него причиной мучительной боли и сожалений — а Изабель казалась стократ более ветреной и легкомысленной. Но Ленора Гримсби, по крайней мере вначале, уверяла его в своей любви; Изабель Монтгомери не делала даже этого.