Фиалки по средам (сборник рассказов)
Шрифт:
– - Добрый вечер, господин Монье! Могу ли я чем-нибудь быть вам полезен?
– - Да, господин Берстекер... По крайней мере, я надеюсь на это... Вас удивит то, что я скажу... Столь неожиданная перемена... Но такова жизнь... Короче, я пришел сообщить вам, что намерения мои переменились. Я раздумал умирать.
Господин Берстекер в изумлении поднял на него глаза:
– - Вы говорите серьезно, господин Монье?
– - Я отлично сознаю,--продолжал француз,--что вы сочтете меня человеком непоследовательным, нерешительным... Но разве не естественно, что изменение
– - Мне, господин Монье?
– - Да, вам, потому что чудо это сотворила та самая молодая дама, которую вы предложили мне в соседки по столу... Миссис Кирби-Шоу--очаровательная женщина, господин Берстекер.
– - Я и сам говорил вам это, господин Монье.
– - Да, она очаровательная и героическая женщина... Я рассказал ей о своем отчаянном положении, и она согласилась разделить мои невзгоды... Вы удивлены?
– - Нисколько... Мы здесь привыкли к подобным переменам... Рад за вас, господин Монье. Вы молоды, очень молоды...
– - Одним словом, если вы не возражаете, завтра мы с миссис Кирби-Шоу возвратимся в Диминг.
(75)
– - Значит, миссис Кирби-Шоу, как и вы, отказывается от ... ?
– - Ну конечно... Впрочем, она сама сейчас подтвердит вам это... Остается урегулировать один вопрос весьма щекотливого свойства... Видите ли, триста долларов, которые я вам уплатил, составляют почти весь мой капитал... Считаете ли вы, что они полностью и окончательно перешли в собственность "Танатоса" или же я могу получить часть денег назад, чтобы купить билеты на обратный проезд?
– - Мы честные люди, господин Монье... Мы никогда не берем платы за услуги, которых мы не оказывали. Завтра утром кассир подсчитает ваш долг из расчета двадцать долларов в день за номер, еду и обслуживание. Остаток будет возвращен вам.
– - Вы чрезвычайно любезны и великодушны... Ах, господин Берстекер, я бесконечно вам обязан! Я вновь обрел счастье... Новую жизнь...
– - Всегда к вашим услугам,--сказал господин Берстекер.
Он следил, как Жан Монье вышел из кабинета и зашагал по коридору. Затем нажал кнопку звонка.
– - Пришлите ко мне Саркони,-- приказал он. Спустя несколько минут вошел портье.
– - Вы звали меня, синьор директор?
– - Да, Саркони... Сегодня же ночью пустите газ в номер сто тринадцатый... Часов около двух.
– - Надо ли, синьор директор, подать сначала усыпляющий газ, перед смертельным?
– - Вряд ли это понадобится... Он будет спать отменно... Ну вот и все на сегодня, Саркони... А на завтра, как и договорились, у вас две девчушки из семнадцатого.
Едва портье вышел, в дверях показалась миссис Кирби-Шоу.
– - Заходи,-- сказал Берстекер.-- Я как раз собирался вызвать тебя. Твой клиент уже был у меня, объявил, что хочет уехать.
– - Мне кажется, я заслужила
– - Чисто и быстро... Я учту это.
– - Значит, сегодня ночью его..?
– - Да, сегодня ночью.
(76)
– - Бедный мальчик!--вздохнула она.--Такой милый, восторженный...
– - Все они восторженные,-- сказал Берстекер.
– - Жестокий ты человек!--продолжала она.--В ту самую минуту, когда они вновь обретают вкус к жизни, тй отправляешь их на тот свет.
– - Жестокий?.. Нет... Именно в том и состоит гуманность нашего метода. Бедняга мучился сомнениями религиозного порядка. Я его успокоил...
Он взглянул на лежащий перед ним список:
– - Завтра ты свободна... А послезавтра тебя опять ждет работа... Еще один финансист, но на этот раз из Швеции... И уже не слишком молод.
– - Мне очень понравился французик,-- мечтательно проговорила Клара.
– - Работу не выбирают,-- строго заметил директор.--На, возьми свои десять долларов и вот тебе еще десять премиальных.
– - Спасибо,-- сказала Клара Кирби-Шоу и, кладя деньги в сумочку, вздохнула.
Когда она ушла, господин Берстекер взял красный карандаш и, приложив металлическую линеечку, тщательно вычеркнул из своего списка одну фамилию.
(77)
______________________________________________________________________
Прилив
– - Сбрасывать маски?
– - переспросил Бертран Шмит.-- Вы всерьез думаете, что людям надо почаще сбрасывать маски? А я так, напротив, полагаю, что все человеческие отношения, если не считать редчайших случаев бескорыстной дружбы, на одних только масках и держатся. Если обстоятельства иной раз вынуждают нас открыть вдруг всю правду тем, от кого мы привыкли ее скрывать, нам вскоре приходится раскаяться в своей необдуманной откровенности.
Кристиан Менетрие. поддержал Бертрана.
– - Я помню, в Англии произошла катастрофа,--сказал он.--В шахте взорвался рудничный газ, и там оказались заживо погребены человек двенадцать шахтеров... Через неделю, не. надеясь больше на спасение и понимая, что обречены, они ударились вдруг в своеобразное публичное покаяние. Представляете: "Ладно, раз все равно умирать, я могу признаться..." Против всякого ожидания, их спасли... С той поры они никогда не встречались друг с другом... Каждый инстинктивно избегал свидетелей, которые знали о нем слишком много. Маски вновь были водворены на место, и общество спасено.
– - Да,-- подтвердил Бертран.-- Но бывает и по-другому. Помню, как во время одной из поездок в Африку мне пришлось стать невольным свидетелем потрясающего признания.
Бертран откашлялся и обвел всех нас неуверенным взглядом. Странный человек Бертран--ему много приходилось выступать публично, но это не излечило его от застенчивости. Он всегда боится наскучить слушателям. Но так как в этот вечер никто не обнаружил намерения его перебить, Бертран приступил к рассказу.
– - Вряд ли кто из вас помнит, что в 1938 году по просьбе "Альянс франсез" я объездил Французскую За