Фига из кармана
Шрифт:
– Это что за вишни такие?! Не чернобыльские ли это мутанты? – «просякнувший» российской пропагандой, полушутя-полусерьезно поинтересовался он у хозяйки и зачерпнув добрую горсть ягод, ополоснул их водой под стоящим рядом во дворе умывальником.
В народе у нас эту вишню Любкой кличут. Она у нас испокон веков растет. Терпковатая слегка, но косточка маленькая и варенье из нее и цветом, и вкусом отменное получается, - степенно пояснила Екатерина Степановна.
– Прошу, - и Санька протянул мне тщательно вымытые вишни, а не мытые, вот зануда, «нагло» выковырял из моей сжатой
– Да это не мухи, а слепцы,- проследив за взглядом Александра, пояснила хозяйка. – Это у нас так оводов кличут. А они над скотиной постоянно кружат. Значит муженек с нашей Манечкой на подходе.
Прогноз Екатерины Степановны оказался верным. И вскоре на задниках двора хлопнула калитка и сначала вдалеке показалась огромная, на мой взгляд городского жителя, черно-белая корова, а потом и хозяин.
Целитель Андрей Викторович был могучим и жилистым, под стать Федору Ивановичу, только значительно выше и шире в плечах, да и возрастом, естественно, постарше. Но на вид такой простачок, такой обыденно-деревенский мужичок. Что мои и без того слабенькие надежды на излечение, с молниеносной скоростью стали угасать.
– Ну что ж, пойдемте все в дом, - после недолгого ритуала знакомства, пригласил нас в свои «апартаменты» хозяин.
Федор Иванович предложил Саньке занести меня в дом прямо с коляской, но мой богатырь подхватил, как перышко, меня на руки.
В передней самой большой комнате в доме, в углу, стоял медицинского вида топчан, а вдоль стены ряд жестких стульев. Вот и все, что сразу бросилось в глаза.
Шурик хотел было пересадить меня со своих рук на один из стульев. Но врачеватель указал на топчан.
– С нее и начнем,- приказал он немножко сурово и, несмотря на внешнюю простакуватость,, сразу же почувствовалась уверенность в своих силах человека.
– Раздевайся,- дал команду он и мне, но увидев на моем лице недоумение и панику, милостиво добавил, - трусики и лифчик оставь, а все остальное сними.
Нежно-бирюзовый летний костюм-двоечка из шелкоподобной ткани – вот и весь мой был прикид. (Шуриковы «шмотки» я поменяла после утреннего «кувыркания» в лесопосадке на свои. Их он, запирая мою квартиру, захватил с собой целую свою огромнейшую. спортивную сумку. Этот тюха-матюха верхней одежонки-то захватил, как кот наплакал. Но вот нижней нагреб несусветное множество. Видно от моих невесомых кружевных трусиков и бюстгальтеров у парня крыша пошла набекрень и он все, что попадалось под руку, позапихивал в спортивный баул, презентованный ему на каком-то юбилее в футбольном клубе..,
Но тут мне стало не до воспоминаний и размышлений. Ибо мануальщик, подхватив меня под «мышки», поставил на бездействующие наги и крутанув, как веретено, повернул спиной к себе. И потом несколько раз, словно отряхивая от пыли прикроватный коврик, энергично встряхнул. Как потом я узнала, таким образом, растягивая мой позвоночник.
От такой встряски у меня голова пошла кругом. И я уже как должное восприняла все его дальнейшие действия.
Меня даже не смутило то, как Андрей
И мне показалось в тот момент или это был всего лишь результат моего стрессового состояния, но от прикосновения целителя меня слегка шибало током. Да и сама я не знаю как, не только чувствовала, но и «видела» каждую неровность, каждый изгиб своих позвонков и межпозвоночных дисков.
– Ты что сегодня с инвалидной коляски падала? – откинув помощь дернувшегося было Шурика и самочинно уложив меня на кушетку, поинтересовался Андрей Викторович.
– Нет, с балкона, - не стала я вдаваться в подробности, а мануальщик в расспросы.
– Ну и как? Что почувствовала?
– Показалось, что большой палец зашевелился на правой ноге, а после обеда показалось, что и на левой пошевелился большой палец тоже.
– И давно у тебя травма позвоночника?
– Чуть больше двух лет,- с замирающим сердцем ответила я, страшась от знахаря услышать неутешительный прогноз.
– Да срок немалый,- начал он в унисон моим невеселым мыслям, - думаю с месяц придется повозиться. И это при условии трехразовых ежедневных процедур,- продолжая разговаривать, начал он делать мне какой-то хитроумный массаж да такой энергичный, что хоть волком вой. – Сама посуди. Два года твой организм, спасаясь от боли, которая возникала от трения сдвинутого диска о позвонок, забивал все вокруг солями, стараясь обездвижить травмированный участок позвоночника. Теперь же мне нужно время, чтобы убрать это отложение солей, постепенно при этом возвращая межпозвоночный диск на место. И здесь торопиться никак нельзя. Кости у тебя конечно молодые и крепкие, но с нервными окончаниями, которые сейчас там зажаты, поэтому-то и ноги отказались ходить, надо очень и очень осторожно. Так что ищите, у кого в нашем селе стать на месяц на постой, - обратился он теперь к моему Санечке.
Андрей Викторович много чего еще порассказывал, обращаясь то ко мне, а больше к моим спутникам и товарищам по несчастью заболеть.
Мой Шурик и Федор Иванович Бугайло слушали целителя, «разинув рты». А вот Леша-журналист и Митрич краем уха. Ибо после особо «иезуитски»-болезненных элементов массажа, их так и подмывало драпануть, не дождавшись своей очереди.
Но видно ходят они в баловнях судьбы и им сегодня крупно повезло. Когда меня всю измочаленную Шурик одел и пересадил наконец-то на стул, Андрей Викторович лишь бегло взглянув на спины Митрича и Лехи безапелляционно заявил:
– У вас не спины, а сплошные синяки. Сейчас я бессилен, что-либо сделать. Надо с недельку погодить. Я сейчас Вам дам настойку. Два раза: утром и вечером легонько протирайте друг другу спины. Но на сеансы всем приходить обязательно. Во-первых Варе моральная поддержка будет. И она не будет царапаться и крыть меня матом, когда мне приходится делать ей очень больно. А, во-вторых, группа людей, находясь вместе, создают так званый психотерапевтический эффект. А, в-третьих, мне веселей будет. Просто пообщаемся.