Фигляр дьявола

Смит Мюррей

— Не хочу, чтобы и ты пострадал.

— Но я могу защитить себя.

— Я тоже.

Оба разозлились, враждебно оглядывая друг друга через стол. Они сидели на кухне, а полицейские находились в доме. Две патрульных машины стояли на улице, а пять коллег Лукко, и Сэм Варгос в том числе, расположились в гостиной и смотрели по телевизору какую-то спортивную передачу, приглушив до минимума звук, чтобы не разбудить мать Нэнси. Миссис Старшински, как ни странно, так и не проснулась.

— О Боже, Лукко. — Внезапно в глазах Нэнси появились

слезы. По фамилии она называла мужа только в ходе серьезных разговоров. — Черт побери, да что же такое происходит? Ведь только вчера мы ходили с тобой в кино.

— Позавчера.

— Да, да, можешь изображать из себя полицейского, если тебе от этого легче.

Она смахнула слезы со щеки. Сердце Эдди Лукко растаяло, он перегнулся через стол и крепко, но нежно, поцеловал жену в губы, а потом прижался щекой к ее щеке. Губы его ощутили холодные, соленые слезы, и к горлу подступил комок. Черт бы их всех побрал!

Прижимаясь к нему лицом, Нэнси прошептала:

— Если ты их не боишься, то и я не буду бояться. Ты выполняешь свою работу, я свою. Мы не станем скрываться от каких-то грязных бандитов. Ни ты, ни я. А сейчас давай решим, останемся ли мы ночевать здесь или поедем домой, потому что в десять утра мне нужно быть в суде…

Эдди Лукко наблюдал за Дэнни Моллоем, раскуривавшим окурок сигары. Он улыбнулся, вспомнив решительность Нэнси, и тут же с тревогой подумал, что она как раз сейчас должна быть в суде.

— Нет, Дэнни, я не собираюсь бросать это дело. Пожалуй, мне надо еще кое в чем покопаться…

Моллой попытался затянуться сигарой, поморщился, вынул окурок изо рта и злобно уставился на него.

— В чем, например?

Взгляд его светло-голубых глаз переместился на Лукко.

— Понимаешь, картель совершил ряд убийств, укокошил семь полицейских, пытал и убил одного из своих главных парней. Ради чего?

Моллой удивленно уставился на него, давая понять всем своим видом, что не собирается отвечать на риторические вопросы.

Лукко пожал плечами.

— Потому что картелю не хотелось, чтобы опознали неизвестную девушку. Но почему? — Он вздрогнул, увидев, как сузились глаза капитана. — Чтобы ближайшие родственники не узнали, что она мертва….

Тишина. Лукко снял с руки часы, поднес к уху, внимательно прислушался, после чего обратился с вопросом к капитану:

— В этом месяце тридцать дней или тридцать один? Никак не могу запомнить…

Моллой посмотрел на обгоревший кончик сигары и швырнул окурок через всю комнату в металлическую урну грязновато-зеленого цвета.

Настенные часы щелкнули, отсчитав очередную минуту, где-то на улице послышалась сирена патрульной машины, но тотчас же смолкла.

— Ладно, умник. Так почему? — спросил Моллой.

Лукко улыбнулся про себя.

— Потому что ее похитили. Рикардо должен был доставить ее в Колумбию. Может быть, ее отец какая-то важная шишка в Европе.

— А где в Европе? — задал вопрос Моллой,

и Эдди Лукко, о котором колумбийские гангстеры так быстро узнали все, включая кресла-качалки в доме у тещи и его походы в кино, решил, что сейчас не время говорить о том, насколько близко он подошел к опознанию неизвестной девушки.

— Над этим я как раз и работаю.

— Я слышал, что ты выяснил ее имя.

— Да. Ее зовут Сиобан.

— И еще я слышал, будто ты установил, что это ирландское имя. Черт побери, мог бы и у меня спросить, я бы тебе сразу сказал.

— Может быть. Но ты же знаешь этих европейцев, они могут жить в Италии или в любой другой стране.

— Значит, верной ниточки у тебя нет?..

— Пытаюсь отыскать.

— Ладно, у тебя есть еще семьдесят два часа, а после этого пойдем на поклон к ФБР. Начальство требует результатов, Эдди. Арестуй каких-нибудь тупых подонков, предъяви им обвинение, мне надо что-то подкинуть прессе. Как же так, семь убитых полицейских и никого в каталажке.

Лукко уставился на шефа. Настенные часы отсчитали еще одну минуту.

— Что ж, пожалуй, мне нужно пристрелить парочку или трех человек за сопротивление во время ареста. Как насчет троих с соответствующими биографиями? Из Боготы или Картахены, я знаю подходящую парочку, они работают барменами в ресторанчике в Куинзе. Мы с Сэмом разыграем перестрелку, а в шестичасовых новостях продемонстрируем трупы. Дело закрыто.

Моллой нагнулся и принялся шарить в коробке, стоящей под столом. Затем над столом вновь показалось его покрасневшее лицо, в руке он держал новую упаковку из пяти сигар «Суон». Капитан заморгал, встретившись взглядом с Лукко, и, разворачивая упаковку, не отрывал глаз от исполняющего обязанности лейтенанта.

— У тебя была трудная ночь, парень. Но все-таки это не повод для оскорбления полиции. Дело слишком серьезное.

Моллой попытался зажечь газовую зажигалку, но ничего не получалось. Лукко вытащил из кармана коробок спичек из бара «Чиримиа» и швырнул их через стол капитану.

— Ты сказал глупость, — произнес Эдди.

— Согласен. А теперь иди отсюда, выпей крепкий кофе и занимайся своей чертовой работой. И вот что, Эдди…

Лукко поднялся, чувствуя себя глупым ребенком.

— Что?

— Информацию о тебе колумбийцам передала какая-то сволочь из департамента полиции Нью-Йорка. Хочу, чтобы ты знал, я направил секретный запрос в отдел служебных расследований. Они выяснят, кто это сделал. Но ты береги свою задницу и не забывай хотя бы изредка поспать пару часов…

Лукко твердо взглянул капитану в глаза. Шеф обо всем догадался и принял меры.

— Обязательно.

Эдди повернулся и вышел из кабинета.

В гараже участка он забрался в свой коричневый «додж», потом передумал и взял принадлежащий отделу по борьбе с проституцией и игорными притонами темно-зеленый «мустанг» с мощным восьмицилиндровым двигателем.