Фиктивный брак
Шрифт:
Дальше несколько слов было вымарано, и запись на этом листке кончалась. Татьяна догадалась, что все это были черновые наброски. Испытывая сильное душевное волнение, она взяла в руки следующий листок.
«Татьяна, знай, что наши отношения — не мимолетный роман. Я люблю тебя, неужели ты до сих пор это не поняла? Я полюбил тебя с самого первого мгновения нашей встречи еще тогда, в общежитии, когда я смотрел на тебя издали, не решаясь приблизиться. Бог мой, как я тебя любил! Сам не пойму, почему я навязал тебе этот дурацкий фиктивный брак с глупым и оскорбительным
На этом запись обрывалась, а несколько последних строчек были перечеркнуты крест-накрест.
С торопливой жадностью Татьяна расправила новый листок бумаги. Текст на нем начинался со строчной буквы. Видимо, это было продолжение письма, начало которого находилось где-то среди других листков.
«…я ощущал себя наверху блаженства, мне было так хорошо, как ни с одной женщиной. В минуты нашей близости я видел в твоих глазах слезы. Ты плакала, потому что и сама испытывала наслаждение. Никогда не смогу забыть этих слез! Но утром ты словно вылила на меня ушат холодной воды. Прошлое опять встало между нами. После нашего разговора я понял: моей мечте не суждено сбыться. У меня больше нет моральных прав настаивать на продолжении нашего брака…»
Татьяну бросало то в жар, то в холод. Она даже не услышала, как в дверь позвонили и Дарья Николаевна пошла открывать.
Громкие голоса в прихожей вывели ее из оцепенения. Она не успела смахнуть с глаз слезы, как в кабинет, оживленно переговариваясь, вошли Олег и Катя.
Увидев мать с залитым слезами лицом, Катя на мгновение замерла, а потом подбежала к ней, обняла за плечи и легонько встряхнула, пытливо заглядывая в глаза.
— Мама, что случилось? Это из-за меня? Из-за того, что я уехала тогда с Олегом?
— Простите нас, Татьяна Сергеевна, — добавил смущенный Олег, остановившись за спиной Кати.
Татьяна дрожащими руками раскрыла сумочку и достала платок. Взгляд Кати упал на один из листков, лежавших на столе перед матерью. С минуту она вглядывалась в неровные строчки, затем, вспыхнув, перевела расширившиеся глаза на мать.
— Неужели… — прошептала она, — Виктор Владимирович тебя так лю… — Она не договорила, мельком посмотрев на Олега. Тот тоже подошел к столу и наклонился, чтобы взять листок, но Катя удержала его. — Не надо. Это мамины письма. Они адресованы ей одной.
Молодой человек с несколько ошеломленным видом отошел.
— Почему он уехал? Он же любит тебя! — воскликнула Катя.
— Это я виновата, — борясь с подступающими к горлу рыданиями, проговорила Татьяна.
— Послушай, мама. — Дочь взяла ее за руку. — Ведь и ты любишь его!
Татьяна опустила голову. Слезы с новой, неудержимой силой заструились по ее щекам.
Катя повернулась
— Между мамой и отцом что-то произошло.
— Наверное, из-за этого он так быстро собрался лететь, — предположил Олег.
— Знаешь что? — сказала Катя, осененная какой-то мыслью. — Ведь его еще можно вернуть. Во сколько вылет?
— В три.
— А сейчас полвторого. Мы успеем доехать до аэропорта!
Татьяна вытирала лицо, но слезы текли и текли. Она стыдилась их, стыдилась такого откровенного проявления своих чувств. Не меньше страдало и ее самолюбие: ведь Катя и Олег невольно проникли в самое сокровенное, что она таила в душе. И теперь ей приходится, как малому ребенку, полностью довериться им и принимать их помощь.
— Ну так что, едем? — Катя присела перед ней, заглянула в глаза. — Решайся. Машина стоит внизу.
— Да-да, едем, — кивнула Татьяна. И, прежде чем уйти, собрала со стола смятые листы, расправила их и положила в сумочку.
Попрощавшись с недоумевающей старушкой, все трое спустились вниз. Олег уселся за руль, Катя устроилась рядом с ним. Когда Татьяна захлопнула дверцу, Олег резко надавил на газ.
На остановках перед светофорами Катя стонала от нетерпения.
— И для чего придумали эти дурацкие мигалки! — ворчала она, оборачиваясь к матери. — Не волнуйся, все равно успеем. В крайнем случае — обратимся к администратору, пусть объявят по аэропорту: «Виктора Максимова ожидает жена!»
Татьяна сидела на заднем сиденье, вцепившись обеими руками в сумочку. Там лежало самое драгоценное, что было у нее сейчас: письма Виктора. Мысль о том, что он может улететь и она не увидит его три года, приводила ее в ужас. Перед мысленным взором стояло его лицо, когда они беседовали в то утро на веранде. В глазах Виктора светилась любовь. О, как она была тогда слепа!..
— А вдруг он уже подписал этот контракт? — воскликнула Катя.
— Маловероятно, — отозвался Олег, сворачивая на Ленинградское шоссе. — Скорее всего, отец подпишет его в Нью-Йорке.
Катя с минуту раздумывала.
— А если даже и подписал, то разве он не может взять с собой жену? — предположила она.
— Наверное, может.
— Впрочем, сейчас это не имеет значения. Главное, чтобы они встретились. — Катя посмотрела на свои часики. — Ой, до отлета осталось всего сорок минут!
— Успеем, — Олег прибавил газу.
Машина миновала Кольцевую магистраль и, набирая скорость, помчалась по направлению к Шереметьево.
— Быстрее, — умоляла Катя. — Если отец улетит, то он уже не скоро вернется!
— Еще бы, — сквозь сжатые зубы ответил Олег, обеими руками держась за руль. — Контракт — штука серьезная… Вообще-то, я тоже хочу, чтобы папа остался с нами…
— Ну вот! Хочешь, а не торопишься!
— Если я прибавлю скорость, то нас остановит первый же гаишник.
— Ничего, я буду смотреть, — пообещала девушка. — Как замечу впереди милицию, сразу скажу.
— Ну, тогда гляди в оба! — Олег крепче взялся за руль.
У Татьяны захватило дух, когда машина резко прибавила скорость. За окном проносились поселки, мелькнул железнодорожный переезд. Татьяна закрыла глаза. «Нет, все бесполезно, — твердила она себе. — Он улетит, и все на этом кончится…»