Фиктивный брак
Шрифт:
Катя снова взглянула на часы.
— Успеем, — сказала она. — Если так будем ехать, точно успеем!
Впереди тащился громадный автофургон. Олег стремительно его догонял, понемногу беря левее. Все произошло в считанные секунды. Ехавший перед автофургоном «Москвич» резко затормозил, давая дорогу перебегавшему шоссе человеку. Чтобы не врезаться в «Москвич», Олегу пришлось резко нажать на тормоз и крутануть руль. Машину развернуло, и она, визжа тормозами, пошла юзом, описывая дугу. Татьяна вскрикнула, взмахнула руками, импульсивно пытаясь схватиться
8
Первое, что Татьяна увидела, придя в себя, было озабоченное лицо дочери, которая заглядывала ей в глаза. За спиной Кати стояла незнакомая женщина в белом халате и тоже смотрела на нее.
Комната с выкрашенными в голубую краску стенами и занавешенным окном вызвала у Татьяны недоумение, но в следующую секунду она поняла, что попала в больницу, и ужаснулась. Ей вспомнилась бешеная гонка по шоссе, резкий визг тормозов, удар… Что с ней? Она была без сознания? Как долго? Кома могла продолжаться много месяцев…
Татьяна попыталась привстать, но в голове разлилась тупая боль, и она с негромким стоном снова откинулась на подушку.
— Лежите-лежите, ничего страшного, — успокаивающим голосом сказала врач.
За изголовьем белела штора, не пропуская в помещение солнечные лучи, а у противоположной стены стояла еще одна кровать — пустая, со свернутым матрацем.
«Я попала в автомобильную катастрофу… Боже мой! — мысленно прошептала Татьяна. — Хорошо хоть Катя уцелела. А что с Олегом?»
Наверное, испуг отразился на ее лице, потому что Катя взяла безвольно лежащую на кровати руку матери и тихонько погладила.
— Не волнуйся, мама… Мы с Олегом в порядке, он сейчас за дверью, ждет, можно ли войти… — Она повернулась к доктору. — Ну так что у мамы, Нина Васильевна?
— Как я и предполагала, небольшое сотрясение мозга, — ответила та.
— Это опасно?
— Не думаю. На ощупь все в порядке, повреждений нет, но придется еще посмотреть рентгеновский снимок головы.
— А если рентген ничего не покажет, то маму выпишут?
— В ближайшие два-три дня.
Татьяна сделала еще одну попытку привстать, и это ей наконец удалось. Катя поправила за ее спиной подушку.
— Давно я здесь лежу? — слабым голосом спросила Татьяна. — Я ничего не помню после аварии…
— Тебя доставили сюда полчаса назад, — ответила Катя. — «Скорая» приехала очень быстро, и тебя сразу увезли… — Она посмотрела на часы. — Сейчас уже полчетвертого. Значит, два часа ты была без сознания.
— Как все это случилось?
— Олег не виноват. Он пытался повернуть, чтобы не наскочить на «Москвич», а тут этот трейлер подвернулся… Вообще, из нас троих, находившихся в машине, ты больше всех пострадала.
Татьяна нашла в себе силы улыбнуться.
— Это из-за меня. Куда я так торопилась?.. Наверное, и ехать было незачем…
— Мама, не говори глупости. Ты должна была объясниться с отцом.
— Хорошо. Если вам не скучно.
Катя обернулась к доктору.
— Значит, ему можно войти?
— Можно. — Просматривая какие-то бумаги, Нина Васильевна направилась к двери. Катя заторопилась за ней. — Снимок будет готов завтра, — на ходу сообщила доктор, — и тогда я решу вопрос с выпиской… Сейчас мой рабочий день кончается, в случае чего вызовите медсестру, она в соседнем кабинете. Хотя не думаю, что могут возникнуть сложности…
Тихо переговариваясь, они вышли из палаты. Через минуту Катя вернулась. За ней, смущаясь, вошел Олег. Бровь над правым глазом у него была залеплена пластырем, во всем остальном молодой человек выглядел великолепно, словно и не было никакой аварии.
— Здравствуйте, Татьяна Сергеевна. — Он приблизился к кровати.
— Здравствуй, — улыбнулась ему Татьяна.
— Как вы себя чувствуете?
— Совсем неплохо после такого приключения. Могло быть и хуже.
— Да, — вмешалась Катя, — просто чудо, что мы не перевернулись! А то вообще в лепешку могли разбиться!
— Сотрясение мозга — пустяки, быстро пройдет, — сказала Татьяна. — Гораздо хуже, если бы был перелом.
Катя придвинула стул к изголовью кровати и села.
— Олег потом ездил в аэропорт на попутной машине, но опоздал, — сказала она с грустью в голосе. — Отец, наверное, сейчас летит над Атлантическим океаном…
Татьяна кивнула. В памяти мелькнули грозовая ночь, сумерки, блеск молний за стеклами веранды, лицо Виктора, освещенное дрожащим огоньком свечи…
Печаль в ее глазах не укрылась от внимательного взгляда дочери.
— Мама, ну не надо расстраиваться. Отец должен позвонить.
— Он сказал, что позвонит сразу, как устроится, — сообщил Олег. — Так что звонка надо ждать дня через два.
Катя обернулась к нему.
— Когда он позвонит, ты ему обязательно расскажи!
— Постойте, — заволновалась Татьяна, — то есть как — расскажи? Нет уж, я сама с ним поговорю. Если он позвонит, то пускай, если ему не трудно, перезвонит мне на Шаболовку. Думаю, к тому времени я уже выпишусь.
— Правильно, — обращаясь к Олегу, сказала Катя. — Нам с тобой ни к чему вникать в их дела!
— И вот еще что, — добавила Татьяна. — Не говорите ему, пожалуйста, об этой поездке в Шереметьево. И о том, что я нашла его письма ко мне…
— Само собой, не скажем, — заверил ее Олег.
— А теперь мне нужно отдохнуть, — смущенно улыбнувшись, призналась Татьяна. — Меня что-то клонит в сон.
Катя поцеловала ее на прощанье.
— Спи, мамочка. Мы с Олегом еще забежим к тебе сегодня.
Татьяна осталась одна. В палате мерцал мягкий белесый свет. Сквозь полуоткрытую форточку доносились привычные городские звуки: детские голоса, собачий лай, шум проезжавших машин.