Фиктивный брак
Шрифт:
И это было непросто.
Мой мозг, перегруженный впечатлениями, решительно отказывался воспринимать какую-либо учебную информацию. Но иногда и собственному мозгу нужно уметь дать пинок, принуждая не изображать из себя сиротинушку, уставшую от тягот жизни.
Что я и сделала.
И вот я уже кое-как плыву, ощущая, как мощная ладонь Виталия поддерживает мой живот, лежащий на ней, как на надежной опоре. А потом эта поддержка как-то незаметно исчезла, и я осознала, что плыву сама! Правда, вдоль берега, под внимательным взглядом мужа – но сама.
И тут пришло осознание, что я впервые
Без приставки «фиктивный», не по имени, не безликим «он», а именно – мужем! Человеком, на которого я в какой-то момент незаметно для себя положилась во всем, которому доверилась…
И без которого не представляла себе своего существования в этой стране.
Ведь вдруг исчезни он – и немедленно это море, солнце, пляж, смуглые люди на нем станут чужими, безразличными к моей судьбе и даже, возможно, враждебными. Сейчас, когда мы с Виталием идем рядом, местные жители поглядывают на нас вполне дружелюбно – еще бы, когда муж минимум на голову выше любого тайца и однозначно шире в плечах чуть ли не вдвое. А как они поведут себя, если по улице будет идти одинокая хрупкая белокожая девушка с испуганным взглядом потерявшейся собачонки?
Даже думать страшно.
И проверять тем более не хочется…
– Ты не замерзла?
Голос Виталия вновь вырвал меня из болота размышлений. Плавать, качаясь на легких, почти неощутимых волнах было прикольно настолько, что я не заметила, как и впрямь слегка задубела.
– Пойдем на берег греться, а то с непривычки может ногу судорогой свести.
Я, естественно, подчинилась…
И офигела вновь.
Оказывается, на берегу нас ждали два шезлонга и местный паренек с подносом в руках, на котором стояли два высоких бокала с коктейлями, увенчанными маленькими зонтиками. И, пока мы нежились в шезлонгах, паренек ненавязчиво маячил неподалеку, готовый по кивку Виталия метнуться за новой порцией прохладительного напитка.
Мне кажется, я бы могла целую вечность лежать на этом пляже, греясь под ласковым солнцем, периодически охлаждаясь в море и вновь возвращаясь на шезлонг, чтобы, задумчиво помешивая трубочкой в бокале, смотреть, как солнце медленно, но верно скатывается к горизонту. Но примерно через час Виталий сказал, что для первого раза достаточно и пора возвращаться в номер, где, если мне захочется, я смогу хоть до ночи нежиться в подогретом бассейне на балконе.
Я, конечно, и здесь не стала спорить…
А по возвращении в отель меня ждал еще один сюрприз.
Мы вошли в номер, и я увидела, что на прикроватной тумбочке стоит женский деловой портфель из крокодиловой кожи, которого раньше здесь точно не было.
Я вопросительно посмотрела на Виталия, который пожал плечами:
– Это тебе, – просто сказал он. – Небольшой подарок жене на память о свадебном путешествии.
И я опять подвисла, не зная, как мне на это реагировать… А Виталий подлил масла в огонь:
– Посмотри, что внутри. Я сделал заказ, но мало ли, вдруг местные сопровождающие забыли что-то положить?
Я подошла, осторожно открыла портфель… и достала из него три чехла, тоже из крокодиловой кожи в тон расцветки портфеля. Один побольше, второй поменьше, третий еще меньше второго…
– Открывай, –
Я открыла – и прикусила губу.
В большом чехле был ноутбук, совершенно новый, судя по его девственно чистой поверхности, без единой микроцарапинки.
В чехле поменьше оказался дорогущий телефон последней модели в тяжелом клип-кейсе из желтого металла, усыпанном блестящими камешками.
А в маленьком – авторучка из того же материала. И как только взяла ее в руку, я сразу догадалась по весу, из чего она сделана…
– Это… все мне?
Виталий улыбнулся – вероятно, у меня был слишком обалдевший взгляд. Мне не раз говорили, что, когда я удивляюсь или пугаюсь, у меня глаза становятся на половину лица.
– Ну да, – сказал он. – Нельзя же нам вечно передавать друг другу мой ноутбук. Солидный телефон нужен для хорошей связи и для того, чтобы окружающие сразу понимали твой статус. То же касается и авторучки – дорогие договоры нужно подписывать дорогим инструментом. Кстати, она с сюрпризом. В футляре должна быть инструкция к ней на русском, почитаешь на досуге. Конечно, все эти аксессуары выглядят немного вычурно, но в нашем мире нужно, чтобы люди с ходу понимали, с кем имеют дело. И да: если ты хорошо покопаешься в портфеле, то найдешь там еще и часики в том же стиле – если, конечно, их не забыли положить. Извини, что преподнес все это не в фирменной упаковке, но для кастомизации новые предметы пришлось распаковать.
– Кастомизация – это…
– Ну, скажем так, отделка или украшательство кожей, золотом и камнями, – улыбнулся Виталий.
– Но… это же все безумно дорого… – проблеяла я.
– Не сказать, что прям безумно, – усмехнулся Виталий. – Если б все это заказывалось в Европе или Америке, то да, влетело бы в копеечку. А здесь, в Тае, у меня деловые связи с одной крутой ювелирной фирмой, которая как раз занимается кастомизацией брендовых вещей. Причем исполняет все быстро и качественно. Заказ я сделал еще до нашего отлета, и вот видишь – уже все готово. Хотя надо проверить, все ли.
Он ушел к себе в комнату, откуда я услышала писк электронных кнопок гостиничного сейфа. А потом Виталий вернулся и протянул мне бархатную коробочку в виде сердца.
– Это я попросил их положить в сейф, – сказал он. – Чисто чтобы не вводить в искушение обслуживающий персонал. Планшетами, телефонами и золотыми авторучками их не удивить, это они каждый день видят – а тут, пожалуй, могут и не удержаться. Это тебе свадебный подарок.
– А это тогда что? – кивнула я на портфель, стоимость содержимого которого даже боялась представить.
– Это рабочие инструменты, – произнес Виталий. – И то, что лежит внутри этого футляра, – в некотором роде тоже. Когда люди нашего круга встречаются друг с другом впервые, они прежде всего прикидывают финансовые активы возможного делового партнера. И потому лучше сразу дать понять, с кем они имеют дело.
С этими словами он открыл бархатный футляр – и я невольно зажмурилась от блеска крупных драгоценных камней, оправленных в полированное золото.
– Думаю, этот гарнитур отобьет у твоих собеседников все сомнения в нашей состоятельности.