Филофобия: боязнь любви
Шрифт:
– Что-то не так? — Манами подумал, что это связано с пищей.
– Нет-нет, краб поистине изумительный! Просто я… — из глаз хлынули слёзы. Я рассказала всё. Говорила на русском, иногда срывалась на японский. Все смотрели на меня, а особенно он, не сводя своих узких глаз, таких же тёмных и шоколадных, как у Орвила. Эта мысль осенила меня и заставила стать взволнованной.
– Это очень печально! Я… — на мгновение Ман опустил голову. — Я даже не знаю, что сказать… Как ты нашла в себе силы… решилась рассказать
Кивок и дрожащие слова самым наглядным образом демонстрировали это. Лучше слов.
– Роза?
Я снова вздохнула.
– Я знаю…
– Это большая честь быть поверенным… знать ваше прошлое. Знать вашу тайну. Прости.
– Прости ты! Я не должна была срываться и говорить это! Это лишнее! — полоски слёз смыли весь макияж.
– Нет-нет, успокойся! — он нащупал под столом мою руку и сжал её. Ты далеко живешь? Давай мы доедим, и ты расскажешь всё, как есть? Я чувствую, что тебе тут не совсем комфортно…
– Да… — согласие получилось мгновенным. Не было времени на обдумывание. И, возможно, так было к лучшему.
Дома действительно было проще. Я проговорила до ночи, не утаив от него ничего.
– А с братом? Вы не общаетесь?
– Я пыталась, поверь. Не смогли… Он совсем другой, во всем… Не нашли точек пересечения. Последний раз виделись лет десять назад…
– У нас так не положено! Вы должны помириться!
– Как бы тебе сказать? Не хочу…. Он злой и эгоистичный. А ещё он помешан на женщинах…
Японец понимающе кивнул.
– Совсем другой, значит… А друзья? Родители? Есть же кто-то, с кем ты общаешься?
– В том и дело… были… давно. — я рассказала ему про Алис.
– Эту девушку невозможно найти?
– Она сама не хочет. Что-то таит и боится. Я совершенно не знаю её, чтобы лезть в их семью…
– И ты пыталась найти ещё кого-нибудь и…
– Всё, как есть, я рассказала.
Он обнял меня и какое-то время сидел так и молчал. Огромный пёс скрутился у наших ног и был продолжением дивана. Наконец, он поднял свои глаза и изучающее посмотрел на Манами. Вероятно, он был удивлён новому лицу. Я его понимаю!
– Какой…
Я оборвала снова.
– Огромный? Да. Это самый большой пёс на планете… Точнее он может быть таким, но мой ещё не дорос.
– Всё равно большой ину.*^2
– И очень мягкий!.. Мне когда грустно, мы спим вместе, он такой мягкий и тёплый… а ещё с ним веселее грустить.
На плечо Ману сел небольшой попугай.
– Ты говорила, что у тебя много животных… — голос сиял от восторга, — Но я не думал, что их так много!
Попугаи кружили вокруг говорящего и их тонкие голоса иногда напоминали его речь.
– Они говорят на японском?
– Нет, тебе кажется… хотя вот этот, — я словила одного из пернатых, и тот довольный уселся мне на плечо, — вот этот может всё повторять. На любом
Ближайший час мы провели весело, Манами всему удивлялся, расспрашивал, иногда говорил о себе. Его жизнь была так же не сладкой, но, как сказал он сам, «не настолько».
– Я удивлён тому, что у тебя нет того, кто бы понимал тебя без слов…
Понятно было, к чему он клонит.
– Почему же нет? — глупый смех попытался отвлечь его, но Манами уже был не мальчик, чтобы идти на подобные штучки. — У меня есть зверинец!
– Я говорю о людях…
– Человека ещё не хватало! Будет полный набор!
– Прекрати, Роза! — иногда он умел быть строгим.
– Я прекрасно понимаю, о чём ты. Но так сложилось.
– Судьба?
– Проклятие… — и я поведала ему о последних словах Орвила. — Не знаю, как жить с этим дальше. Одиночество лишает сил, но мне страшно стать такой, как другие и слиться с обычными семьями…
– Судьба… — снова повторил он. — А ты точно ничего не придумала?
– Нет! Это мне ни к чему! Я сказала, как есть!
– Только не кричи на меня…
– Просто животные лучше людей… — повторяла я и не раз.
– Согласен. У меня когда-то был хомяк…
Последовала ещё одна долгая и грустная история. Я решила, что пора немного отвлечься и пошла на кухню.
– Тебе приготовить чай?
– Буду благодарен.
– Тогда иди и сам выбирай, какой!
Манами был не против любого.
Когда мы сидели в кухне, он молчал. Хотела спросить, почему. Но он начал первым.
– Такая судьба измотала тебя, сделала замкнутой и молчащей.
Оставалось кивнуть.
– Да.
– Почему же ты посмела заговорить со мной?
– Честно сказать? Я не знаю. Устала молчать, наверное, в этом причина.
– Или…
– Нет. — я хотела развеять его надежды даже не смотря на то, что уже не была так категорична к браку, как раньше. Все-таки мне уже почти сорок, всю жизнь быть одной не получится. — Может, судьба? — решила ответить так, чем вызвала его улыбку.
– Может, и так… — Манами верил в подобные вещи. Для него это было священно. А для меня — всего лишь игра. Но эта игра была приятной, и поэтому я её продолжала.
– Уже поздно… первый час…
Он извинился, что отнял у меня время, ещё раз обнял и собирался уйти.
– Может, останешься? Тебе далеко ехать…
– Нет, не могу, Роза.
И он ушёл. А я всю ночь думала о том, что, возможно, нашла того самого… Точнее я не хотела так думать, но мысли шли сами. В нём не было явных недостатков, точнее тех самых, которые бы мне не нравились. Он — интересный собеседник, ещё и коллега по перу.
– Нет, это какие-то чары! Я не могла…
А после приснился Орвил. Его улыбка, радостные шоколадные глаза… Я не знала, как трактовать подобное.